Колесников заболел малярией, но упорно не поддавался болезни. Даже сам подбадривал других. Папаша Просвирин неутомимо хлопотал около своих пушек, доставлявших много возни. Казалось, совсем не чувствовал жары Няга. Он улыбался и сиял. Мохнатые ресницы его стали серыми от пыли. Конь тяжело дышал и непрерывно жевал железо. А сам Няга ничуть не изменился. Он не меньше прежнего любил солнце, небо, коня и так же был бесстрашен и неутомим, и голос его был так же звонок. Няга рыскал по окрестностям, никогда не давал застигнуть себя врасплох и нападал сам, не дожидаясь нападения.
- Товарищ комбриг! - ликовал он. - Смотри, какое красивое небо! Как горячая сковородка, честное слово! Можно баранину поджаривать!
Гонялся за бандитами, которых обнаруживала разведка, возвращался и говорил:
- Интересно, куда девались дожди? Наверное, все были израсходованы еще прошлой осенью.
Котовский тоже всегда в прекрасном настроении. Даже тогда, когда у него такого настроения нет. Он должен поддерживать дух бойцов. На него смотрят как на барометр. Бодрое, уверенное лицо у командира - значит, не так уж плохо, значит, нечего и унывать.
- Нам трудно, - говорил Котовский, - нас замучила засуха, извели сухие ветры, нам осточертели тучи песку. Но погода-то одна, что для нас, то и для противника. Значит, и его печет? И ему песком забивает уши, горло, глаза, как и нам? Вперед, друзья! Мы-то перенесем, мы крепкие, и у нас выбора нет. А вражина-то мучится, и, значит, жара нам в помощь служит, жара за нас, товарищи, против врага!
- Это верно, - соглашаются бойцы, вытирая пот, увязая в горячем песке, снимая облупившуюся кожу со лба, - в полдень они редко нападают, все больше вечерком, по холодку. Нежные, собаки!
8
Шли упорные бои с петлюровцами под живописной деревушкой Ольшанкой.
- Встали мы им поперек горла, - говорил утром Арсентий Бобышев, чубастый Арсентий, с такими светлыми, детскими, ясными глазами, Арсентий, пришедший в бригаду из Аккермана и вместе со всеми бойцами так искренне, по-настоящему полюбивший командира. - Уж так-то мы им не нравимся, этим дядькам в синих жупанах и смушковых шапках... Жарко им, поди, в смушковых шапках, а ничего не поделаешь - мода! И очень им обидно, что мы сильнее.
Арсентий Бобышев смеялся. Он вправду был силач, под стать командиру. Простецкий парень, сам своей силы не сознавал. И все мечтал, как кончится война, приехать домой, купить гармошку-двухрядку и научиться на ней играть...
- Уж так мне охота научиться! Обязательно научусь, - твердил он.
В тот же день он был убит в бою... И надо же было, угораздила пуля ему в сердце! Один только он и погиб, и еще были убиты две лошади.
За товарища, за простецкого парня Арсентия, бойцы отомстили как могли. Гнали петлюровцев до самой опушки леса и крошили. Довольствие было неважное, переходы тяжелые, но голову не вешали - слезами горю не поможешь.
Отогнали петлюровцев - значит, шабаш! Настала тишина, короткая передышка. Легли - кто где - в тени ли дерева или возле забора, в холодке. День выдался жаркий, гимнастерки были мокрые на спине, и сейчас приятно обвевало ветерком в тени и холодило спину.
Об убитых, о смерти не принято было долго говорить. Конечно, жалели Арсентия, но что же делать? На то война! Так и не пришлось Арсентию научиться играть на двухрядке!..
Бойцы, отдыхая, подсчитывали свой "расход и приход" в результате боя, то есть сколько истрачено патронов в бою и какими трофеями удалось восполнить свое боевое хозяйство.
Постоянно двигаясь, постоянно оказываясь в самых неожиданных местах, то преследуя противника, то ловко уклоняясь от массированного удара и обманывая врага (это был любимый маневр Котовского), бригада всегда оказывалась далеко от тыла, от штабов и обозов. Да и то сказать: много ли могла дать фронту республика, которая сама перебивалась на осьмушке хлеба, сама подсчитывала каждый патрон! Котовцы привыкли сами заботиться о пополнении запасов. Убит в бою петлюровец - значит, во-первых, одним вражиной меньше, во-вторых, глядишь, патронами запасешься, а то и гранату добудешь, револьвер заведешь: ведь о гайдамаках-то все буржуазные страны заботятся, у них всегда полный патронташ. Вот и хорошо получается.
Солнце пекло. Бойцы отдыхали в тени.
Вдруг появился сам комбриг со взводом кавалерии. Соскочив с коней, они тоже подошли поближе к деревьям, в благодатную тень.
- А ну-ка, кто тут грамотен? - спросил Котовский, обращаясь к конникам. - Напишите донесение в штаб бригады для передачи в дивизию.
- Донесение? - переспросил один кавалерист, наморщив лоб.
- Ну да. Оперсводку. Побыстрее, ребятки. Вот по этим данным, протянул Котовский листок бумаги. - Надо дивизию в курсе держать.
- Давай, Матвей! - подталкивали друг дружку кавалеристы. - И ты, Иван. Письма-то жене во как пишешь!
Лица у всех были озабоченные. Выделили троих, те уселись под забором, вытащили бумагу и стали составлять...
А комбриг тем временем беседовал с бойцами, они вспоминали подробности боя.
- Сначала-то, - говорил Котовский, - они лихо навалились.
- Спервоначала-то крепко нажали, - соглашался стоявший рядом с Котовским кавалерист, немолодой уже, здоровенный дядя. - А потом мы им настроение попортили.
- Пришлось добродиям драпать! - засмеялся Котовский. - Трудно им удержаться, недаром они прозвали нас "дикой дивизией".
- А то и армия! Говорят, у Котовского целая армия. Я сам сколько раз от пленных слыхал.
- У страха глаза велики, - подтвердил Котовский.
Что нравилось бойцам в командире - это простота его в обращении с людьми. Был он со всеми одинаков. Для него не существовало более уважаемых и менее уважаемых, более ответственных и менее ответственных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209