Понимание доходов как средства для получения удовольствия подразумевает, что индивид, когда его трудовой день окончен, и долг обществу отдан, удаляется на покой, чтобы в уединении грызть вкусную косточку своих доходов, предаваясь эгоистичному пищеварительному процессу, ведущему в никуда. Но это не так. Жизнь -- процесс социальный. Наша жизнь принадлежит не нам одним. Благородный человек многое может дать обществу и помимо своей профессиональной деятельности. Открытые дискуссии, организованные профессором, могут служить дополнением к его лекциям или затрагивать более сложные вопросы. Средством предоставления услуг такого рода является личный доход, потребляемый социально. Такие услуги не считаются производительными, так как они предоставляются бесплатно. При исчислении национального дохода принимаются во внимание только те услуги, на которых проставлена их коммерческая цена, и это вводит нас в заблуждение. Это делает нас слепыми к процессу разрушения некоммерческих ценностей. Далее. Метафора о мозговой косточке дохода не принимает во внимание тот важный факт, что потребление в большой степени связано с необходимыми затратами для восстановления производительных сил. Из кучи ненужных определений давайте вызволим на минуту "железный" закон заработной платы, из которого Маркс вывел свою знаменитую ошибку о том, что наниматель оплачивает только стоимость воспроизводства рабочей силы. Согласно "железному" закону заработной платы, рабочий получает ровно столько, сколько ему необходимо для того, чтобы справиться со своей задачей. Если мы внимательно посмотрим на эту заработную плату, то увидим, что она не содержит чистого дохода; только то, что рабочий получает сверх этой величины, может считаться таковым. В соответствии с этим, практически все финансовые системы признают наличие части дохода, не подлежащей обложению налогом. Из вышесказанного мог бы напрашиваться вывод, что всем получателям дохода необходимы одинаковые средства для поддержания минимального уровня жизни, а средства, превышающие этот минимум, являются чистым доходом. Что по сути дела и происходит. Идея об одинаковых базисных потребностях получила развитие благодаря ее очевидности в отношении наших низших функций, а в дальнейшем благодаря популярной практике рационирования питания. Но на самом деле в этом заключена большая ошибка: обеспечение физического существования человека и поддержание его формы для выполнения различных социальных функций не одно и то же. Одной и той же суммы, достаточной для удовлетворения основных потребностей простого рабочего, необходимых для выполнения его работа, будет недостаточно служащему министерства финансов для выполнения им его специфических задач. [Конечно, совершенно ясно, что пищи, достаточной для клерка или чиновника, не будет хватать шахтеру или докеру для выполнения работы требующей больших затрат физических сил. То, что такое простое требование вызвало столько споров, характеризует ту страсть к уравниванию, которая охватила Британию.] Каждый конкретный вид деятельности требует своих "функциональных расходов", которые фактически входят в стоимость продукции и не должны учитываться в величине чистого дохода. [Можно думать лишь об уравнивании "излишка" доходов. В самом деле, в случае излишков можно говорить о том, что большие "излишки" должны быть на самых неприятных работах.] Конфликт между субъективным эгалитаризмом и объективным социализмом Давайте на время забудем о нашем первом выводе, что личные доходы могут частично использоваться для общественного потребления, что они могут служить для удовлетворения не только самого их получателя, но и других людей, что они могут выполнять социальную функцию и поддерживать более высокие формы цивилизации, строящиеся на отношениях дарения, а не только на отношениях купли-продажи. На время сконцентрируем наше внимание исключительно на втором, а именно, на том, что потребление в определенной степени является условием производительной деятельности. Очевидно, что обучение квалифицированного врача стоит дороже, чем обучение квалифицированного докера, и также существует разница, хотя, вероятно, и меньшая, в затратах на поддержание возможности одного и другого выполнять их различные функции. Эти различия понятны каждому, так же, как всем ясно, что докеру требуется больше еды, чем клерку. Но если это так, то политика строгого выравнивания валовых доходов приведет к снижению эффективности выполнения более сложных функций: доходов будет недостаточно для выполнения функций, требующих больших личных затрат. Это очень быстро проявилось впервые же дни существования Советской России: после очень короткого периода равенства было восстановлено неравенство, причем такое резкое, что шкала вознаграждений выглядит гораздо круче, чем на Западе. Это совсем неудивительно. Во-первых, различие в заработках должно быть наибольшим там, где у выполняющих сложные функции нет источников незаработанных доходов. И на Западе мы обнаруживаем, что выполнение сложных функций требует более высокого вознаграждения там, где оно переходит к людям, не имеющим незаработанных доходов, или когда такие доходы становятся незначительными.
Второе и более важное соображение состоит в том, что логически шкала оплаты должна быть более крутой там, где ниже уровень производства на душу населения. В богатых развитых странах размер валового национального продукта таков, что существует возможность поддерживать и более, и менее талантливых людей, и достаточно большие расходы могут быть направлены на то, чтобы повысить жизненный уровень менее талантливых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32