Даже Яша в одном из своих летучих комиксов, нарисованных им на "перекличке синдиков" за те пять минут, пока я отчитывалась перед Клавдием за неделю, нарисовал меня в белом халате, стоящей над простертым, обнаженным ниже пояса, пациентом. В одной руке я держала скальпель, в другой - эфирную маску, из моего рта выдувался пузырь со словами: "Вы напрасно боитесь, в моем департаменте обрезание делают незаметно и безболезненно"...
Словом, я просыпалась ночами, перебирая в уме всевозможные идеи. Мысленно я называла это "постирушкой".
В конце-концов сочинила несколько изящных, на мой взгляд, проектов. Например, проект семинара по искусству.
Наутро собрала свой департамент на еженедельное координационное совещание. В кабинете у меня уже стоял к тому времени роскошный диван для посетителей, журнальный столик, кресла. По пути на работу я покупала обычно печенье, Маша и Женя заваривали на всех чай... Эти совещания, а точнее, ор, колготня и ругань, проходили у нас довольно весело, и на наш хохот, бывало, забегал Яша, кое-кто из инструкторов департамента Восхождения, заскакивал Изя Коваль с новой моделью мобильного телефона, забредал Гурвиц, позвякивая тяжелой связкой ключей от рая...
- Ребята, - сказала я, как это ни смешно, волнуясь. - Главная новость: в конце месяца мы проводим небывалый семинар по проблемам искусства...
- А на кого ориентирован этот ваш семинар?! - завела, как обычно, Рома. - Кому адресован?
И тотчас зазвонил телефон. Маша взяла трубку. Я показала ей знаками: не могу, мол, занята, совещание, отсылай...
Но услышав голос в трубке, Маша вытаращила глаза, судорожно сглотнула и пробормотав:
- Щас, Ной Рувимыч... - переключила кнопку на аппарате.
- Клещатик!!! - прошипела она.
Что-то смутное вспомнилось мне. Кафе в Иерусалиме, зеленый тент над столиком, пятна света на благородном стволе старой оливы... Что-то такое предостерегающее...
- Я же показала тебе - не могу! - удивленно сказала я Маше. - У нас совещание.
- Но ведь Клещатик!!! - сдавленно вскрикнула девочка. Судя по виду, она вполне была готова грохнуться в обморок.
Я взяла трубку и услышала совершенно родственный голос:
- Здравствуйте, дорогая... Простите, что влезаю в ваши напряженные будни, посреди совещания...
Я пожала плечами. Откуда этот господин мог знать о совещании? Услышал мои слова? Но ведь Маша успела переключить телефон, я точно видела...
- Ничего-ничего, - любезно проговорила я. - Слушаю вас...
- ...Ной Рувимович, - подсказал он... - А мы ведь с вами давно уж должны познакомиться. Опять же и повод подходящий - ваша прекрасная идея семинара по искусству...
Я оцепенела.
Да, за завтраком я советовалась с мужем - кого позвать на наш семинар из российских художников и искусствоведов, кого пригласить из Израиля... Но больше никому, просто никому не успела сказать ни слова, вот, до последней минуты...
Я внутренне заметалась. Спросила растерянно:
- Откуда вы знаете о семинаре?
- Слухом земля полнится!.. Вы человек у нас заметный, так что... - он еще говорил что-то, тем же задушевным тоном... Я не знала, что и подумать.
- ...а вот сегодня, минут через сорок, скажем, могли бы мы встретиться, пообедать где-нибудь?
- Вы имеете в виду где-то в городе?
Он рассмеялся:
- Да уж, не в Синдикате... У меня, знаете, печень не казенная.
Действительно, на обед к нам, в Синдикат, с часу до двух привозили алюминиевые баки из ближайшей столовой Метростроя, и мы обреченно жевали прибитые котлеты, обугленную печенку и макароны, липкие и тягучие, как смертная тоска...
- Я заеду за вами в три, - сказал Ной Рувимыч, - а там уж мы решим куда податься. - И повесил трубку.
В сильнейшем замешательстве я обвела глазами своих подчиненных. Напряглась и вспомнила почти дословно разговор с моим предшественником на террасе иерусалимского кафе. "Пусть все твои чувства, все мысли и все позывы твоего естества замрут... и встанут дыбом..."...
- Ну вот, - проговорила Рома почти удовлетворенно. - А я все ждала что это Клещатик запаздывает! Целых два месяца дал вам свободно гарцевать... Видать, чего-то опасается...
- Что ж вы молчали?! - воскликнула я. - Ну, рассказывайте!
Все они загалдели, перебивая друг друга, поправляя, вскакивая и вставляя какие-то замечания, совершенно мне непонятные. Из всего этого коллективного объяснения поняла я вот что:
Ной Рувимович Клещатик со своей фирмой "Глобал-цивилизейшн" уже много лет был генеральным подрядчиком Синдиката.
Его фирма, официальная, удобная и общеизвестная, как памятник Пушкину, проплачивала все затеи Синдиката безналичкой, - это было удобно всем, а затем уже Синдикат, с его неповоротливостью огромного ископаемого, спустя недели или даже месяцы оборачивался вокруг собственного хвоста и возвращал Клещатику долг, а порою Центр сполна возмещал затраты фирмы "Глобал-Цивилизейшн" в Иерусалиме, и совсем иной, вполне конвертируемой валютой.
Тень Клещатика нависала над Синдикатом, как статуя Свободы над Гудзоном. Любое мероприятие, любое деяние Синдиката в России осуществлялось через эту фирму - "и будешь ты ходить путями моими"... Без Клещатика немыслимо было снять зал, провести семинар, заказать автобус, поместить в гостиницу приезжих лекторов, купить в отдел ручки и салфетки. Вообще-то, объяснила осведомленная и опытная Рома, таких фирм навалом по всему миру, существуют они за счет своих - ну, 11-12 процентов за услуги... Но специфика существования Синдиката в России, понимаете ли, балансирование, так сказать, в некоторых деликатных вопросах финансовой законности... с этим ведь такая морока! - тут они, как обычно, перешли на шепот, многозначительно округлив глаза и почти синхронно вывернув руки большими пальцами вниз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24