..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Microsoft Word, рабочий стол,
папка rossia, файл sindikat
"...у дочери в новой школе - настоящая математическая
драма: строгий учитель. "Мама, он никому не ставит высокой
оценки, никому! Кроме Соколих, конечно". - "Кроме кого?" - "Ну,
Янки и Надьки Сокол"... - "Видишь, значит, если девочки
стараются..." Она, возмущенно: "Ну ты скажешь, тоже! Они,
наоборот, ни черта не стараются! Просто они - математические
гении!"
- "Прямо так уж и гении!"... - "Конечно, гении, самые
настоящие! И учитель говорит, что они - уникальное явление
природы. Знаешь, как они считают в уме?! Это просто цирк! Они
даже угадывают логическое продолжение задачи! Он еще пишет на
доске условия, а они уже хором говорят ответ!"
Надо бы полюбопытствовать у Яши - что за двойное
уникальное явление природы он вырастил без женского глаза...
Вообще, эта школа при израильском Посольстве - тоже уникальное
явление: детей во всех классах, если не ошибаюсь, - всего
человек сорок. У дочери в классе - семь человек. Это сплоченная
семья, со своими напряженными отношениями, с постоянными
разбирательствами, интригами, дружбами, любовями, враждами...
Например, моя приятельствует с Яшиными девочками, хотя те на
два класса старше. Все вместе сплочены против внешнего мира
своим израильским самосознанием ("Здесь, в России, все
чокнутые!").
Кстати, в первый же день обустройства в новой квартире Ева
вытащила из своего рюкзака бесформенную кучу бело-голубого
тряпья.
- Что это?!
- Наш флаг! - тон упрямый, угрюмо-гордый. - Знаешь откуда?
С кнессета!
- Что?! Ты с ума сошла?!
- Да, да! Мне Михаль одолжила на Россию. У нее дядька
завхоз в кнессете. А это флаг старый, списанный... выцвел,
конечно, и немного дырявый, но я заштопала...
- И где же мы его вывесим в Спасоналивковском переулке?
бессильно осведомилась я.
- Нигде. Буду им укрываться...
- Что?!
- Укрываться! - отрезала она тоном, исключающим
продолжение учтивой беседы.
Тем не менее глаза шныряют по сторонам, старшеклассники по
пятницам собираются в "Шеш-Беш" - забегаловке на Ордынке... Все
уже совершили по нескольку экспедиций на "Горбушку", понакупили
дешевых дисков и кассет... Вообще потрясены и подавлены
"дистанциями огромного размера"... Я, кстати, тоже - после
десяти лет отсутствия, - до известной степени, потрясена и
подавлена этими дистанциями...
...Любопытно наблюдать за собой, за изменениями в
отношениях с Россией... Вчера мы говорили на эту тему с Яшей
Соколом. У него - художника, человека впечатлительного, - свои
счеты с родиной. Рассказал, как в восьмидесятых годах у себя в
Подольске стал свидетелем сцены, забыть которую не смог
никогда.
Это было время, когда в Подольский госпиталь привозили
тяжелых раненых из Афганистана... Их оперировали, ампутировали
конечности, многие ребята просто оставались обрубками, - без
ног, с одной рукой. Потом долго они приходили в себя, - учились
выживать, как-то справляться с бесконечной тоской...
Однажды несколько этих ребят нашли себе девочек и
пригласили в кино. Как только они выкатились в своих колясках
за ворота госпиталя, - откуда ни возьмись, появился наряд
милиции и стал загонять их обратно. Сначала они удивились,
шутили, говорили - вы что, братаны, мы же не в тюряге, вот, с
девушками в кино впервые выбрались, фильм хотим посмотреть...
Но те - видно, у них был приказ, - стали напирать, загоняя
калек обратно в ворота. Стране нельзя было показывать уродства
войны.
И тогда раненые бросились в рукопашный бой. Они дрались
костылями и палками ожесточенно, яростно... Драка была в самом
разгаре, когда прикатил вызванный взвод солдат на грузовике, те
набросились на калек, покидали их в кузов вместе с костылями,
колясками, палками и куда-то повезли...
И пока он рассказывал, я вдруг поняла, - что меня мучило все эти годы. Я пыталась определить и обозначить словами разницу в душевном моем осязании двух моих стран - Израиля и России. Вся моя жизнь в Израиле, предметы, пространство и люди, - все, что меня окружает там, - была и есть ослепительная сиюминутная реальность. Все, что было со мной в России, что происходит сейчас и будет когда-либо происходить - все это сон, со всеми сопутствующими сну приметами.
И между прочим, я опять стала видеть сны - а ведь в последние годы засыпала и мгновенно просыпалась утром, готовая начать день с того места, на котором остановился для меня вечер. Опять стали сниться давно умершие люди, приносящие в сон давно забытые обстоятельства своих жизней. События дня и новые лица странно тасуются в моих нынешних снах с давно отошедшими в прошлое людьми и разговорами, словно российское, лунное полушарие моей жизни (прежде заслоненное ослепительным светом Израиля), зашевелилось, подтаяло, побежало мутными ручейками...
И еще: никогда не могла понять психологии двоеженцев. И только когда вернулась в Россию и стала снова с нею жить, поняла: ты любишь в данный момент ту, которая перед глазами, но думаешь о той, которой рядом нет..."
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
глава шестая. Будни спонсора
Меж тем я огляделась...
Да, мой предшественник говорил чистую правду: уже явились ко мне несколько писателей с объемистыми рукописями, уже выросли на моем столе две башни из папок с революционными проектами. Уже потянулись вереницей странные субъекты с бегающими глазами и более чем странными идеями...
Я уже выдержала первую, пробную атаку Клары Тихонькой, знаменосца и идеолога общественного фонда "Узник".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24