.. химия, то, се... Еще она в университете на вечернем... И последнюю неделю страшно боялась.
- Чего боялась?
- Вас... - сказала Женя, потупившись... - Боялась, что вы ее уволите. А она кормилец семьи.
- Что за глупости! - рявкнула я. - Что за бредовые фантазии?
Маша между тем совсем очнулась и беззвучно заплакала... На этом кончилось мое им "выканье". Надо было как-то управляться с этими детьми.
Я наклонилась к своему секретарю и сказала строго:
- Маша! Сейчас домой, спать. Завтра научишь меня, к кому здесь обращаться, чтобы купили диван.
В эту минуту позвонили. Я, еще не привыкнув к своему начальственному статусу, сняла трубку сама.
- ...и только попробуй бросить телефон!!! - заорали мне в ухо. - Я те брошу!!
- Что... что за странный тон, простите?
- Я те сейчас покажу "тон"! Издеваешься, сволочь?!
- ...позвольте... на каком основании вы...
- Молчать!! Молчать, падла!! Не хулиганить!!
Я опустила трубку на рычаг. За мной с большим интересом следил весь департамент, сгрудившийся у моего стола. Все, кого я собиралась уволить на хрен.
- Это Кручинер, - наконец проговорил Костян сочувственно, - вероятно, у него опять сезонное обострение.
Телефон звонил, не переставая. Костян сказал, что тот все равно не отстанет, есть только один верный способ. Поднял трубку и кротко спросил:
- Ефим Наумыч? Да-да... Это наш новый начальник... Хорошо. Обязательно. Вы правы. Непременно. Я уже уволил ее, на хрен. Вот, пока вы звонили.
- Что это?! - спросила я, когда обрела дар речи. - Что он тебе говорил?!
- Как обычно... Сказал, что Синдикат - сборище жидовских негодяев, что он сотрет нас с лица земли, что вас он раздавит, как мошку, что из-за нас у него протекает кондиционер...
- ...но?!!
- Ну, это же Кручинер...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Microsoft Word, рабочий стол,
папка rossia, файл sindikat
"... как я люблю профессионалов, Мастеров любого дела!
Причем с равным благоговением отношусь к мастеру-парикмахеру,
мастеру-портному, мастеру-сантехнику, мастеру-писателю,
мастеру-музыканту. С Мастерами всегда чувствуешь себя
защищенным и счастливым. Вот, Костян - нет такой задачи,
которую он не смог бы решить, нет такой розетки, в которую не
смог бы включить все, что должно в нее включаться. Нет такого
прибора, который бы в его присутствии не вытягивался во фрунт и
ревностно не исполнял свои функции наилучшим образом. Порой я
просто зову его в кабинет и только затяну неопределенное: - А
что, Костян, хорошо бы... - как он уже записывает в свой
блокнотик план, расставляет приоритеты и - умчался исполнять.
Знает бездну вещей, осведомлен о таких деталях и частностях
здешнего бытования, о которых я никогда не задумывалась. Он
весь длинный, ножищи огромные, лапищи огромные, походка
землемера, умен, востер, экономен и хозяйственен, словно
синдикатовское добро достанется его малышам в наследство.
Малышей у него двое - сыновья-погодки. Словом, при Костяне я
чувствую себя, как кенгуренок в сумке у заботливой мамаши.
Величайшим мастером оказалась и Маша, мой секретарь, - та
самая, что умудряется грубить, одновременно падая в обморок.
Она умеет считать!!! В уме! Не доставая калькулятора! Я с
огромным облегчением немедленно отдала ей на откуп всё столь
устрашавшее меня делопроизводство департамента, и теперь, когда
она появляется в кабинете - строгая и нелицеприятная, с пачкой
каких-то бумаг для бухгалтерии на подпись, - и я говорю с
досадой: - Маша, у меня такая легкая роспись, ее так легко
подделать, неужели надо морочить мне голову с каждой
бумажкой! - она отвечает без улыбки: - Как вам не стыдно, Дина,
ведь это подлог! - и я покорно подписываю бесчисленные и
загадочные для меня акты, договора и накладные...
Женя - тоже мастер, в еще более таинственной для меня
области. Она повелитель сакральных долин, компьютерных леса и
дола, видений полных, пещеры сорока разбойников, проникнуть в
которую простому смертному, вроде меня, невозможно. Сезам,
откройся! - восклицает она каждое утро, вернее, щелкает мышкой,
пролетает детскими своими пальчиками по клавишам - и на экран
компьютера всплывают имена и фамилии. О, ба-а-а-за
да-а-анны-их! - поется на мотив неаполитанской песни.
Таинственная и недоступная для других организаций База данных
Синдиката.
Работая, Женя то и дело выкрикивает фамилии, словно
достает диковинные заморские товары из своих закромов
персидские шали, меха, пряности, благовония, медную посуду,
украшения и венецианские ткани:
- Арнольд Низота! Фома Гарбункер! Феня Наконечник! Богдан
Мудрак!
- ...Все кричат - Не может быть!!! Женя говорит
пожалуйста, убедитесь. Все бросаются к экрану ее компьютера,
пожалуйста, - убеждаются...
Каждая еврейская организация, даже новорожденная, даже и
вовсе неимущая, считает для себя обязательным сколотить свою
собственную базу данных. Причем в каждой организации
подозревают, что у конкурента база данных полнее, евреи
отборнее, крупнее, без червоточин. "А у УЕБа - больше!" - орет
Костян, который развозит тираж нашей газеты по всем
организациям Москвы, собирает сплетни отовсюду и поэтому
считается у нас лицом осведомленным. Так вот, у УЕБа - больше.
Эта, не совсем приличная аббревиатура, означает - Управление
Еврейской Благотворительноcтью, - организация, тоже
финансируемая американскими еврейскими общинами. УЕБ - наш
главный конкурент и идейный противник. Мы здесь - для того,
чтобы вывозить евреев из России. Они - для того, чтобы
развивать и поддерживать здесь общинную жизнь. (Кстати,
средства на эти, столь разные, цели могут идти - такая вот
еврейская метафизика - из одного, вполне конкретного, кармана
вполне конкретного чикагского мистера Aharon.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24