Смех Джорджины оборвался. Она отложила журнал.
– Пойду в душ, – сообщила она и встала.
Джон посмотрел вслед Джорджине и снова вернулся к игре.
Лекси продержалась до десяти часов. Уставшая, она настояла на том, чтобы Джон отнес ее в кровать. Согласившись играть в «Большой салон красоты для Барби», он заработал немало очков в глазах дочери.
В какой-нибудь другой ситуации Джорджина, вероятно, обиделась бы на отступничество Лекси, но сегодня ее голова была занята другими проблемами. Причем серьезными. После того поцелуя в кухне Джон заметно вырос в ее глазах. А потом, как будто этого оказалось мало, он уселся на пол и стал играть в куклы со своей шестилетней дочерью. Сначала это выглядело забавным. Но потом вдруг все перестало казаться забавным. Джон стал выглядеть абсолютно естественно, и не было ничего странного в том, что он сидит на полу и надевает на Барби леггинсы. Он был отцом, а она была матерью. Они вдруг стали похожи на семью. Только на самом деле они не были семьей. И когда они с Джоном переглянулись и рассмеялись, Джорджина ощутила болезненный укол в сердце.
И все это очень грустно, подумала Джорджина, выходя на террасу. Океана видно не было, зато шум волн был слышен отлично. Сильно похолодало, и она порадовалась, что надела свитер и джинсовую юбку. Ноги у нее замерзли, так как она была босой. Обхватив себя руками, Джорджина подняла глаза к ночному небу. Она плохо разбиралась в астрономии, но на звезды смотреть любила.
Джорджина услышала, как позади нее открылась и закрылась дверь, и почувствовала, как ей на плечи лег плед.
– Спасибо, – поблагодарила она и запахнула плед поплотнее.
– Не за что. Знаешь, по-моему, Лекси заснула еще до того, как я уложил ее в кровать. – Джон остановился рядом с ней у перил.
– Она всегда быстро засыпала. Для меня это было спасением. Я люблю Лекси, но больше всего я люблю ее спящей. – Джорджина покачала головой: – Звучит ужасно.
Джон тихо хмыкнул.
– Нет, ничего ужасного. Теперь я знаю, что она может вымотать человека до предела, и буду по-другому относиться к родителям – с уважением.
Джорджина покосилась на его профиль – Джон смотрел на океан.
– А каким ты был в детстве? – неожиданно спросила она.
– Я был во всем слишком. Думаю, я укоротил жизнь деда лет на десять, если не на больше.
Джорджина повернулась к нему:
– Об Эрни и своей матери ты говоришь. А где твой отец?
Джон пожал плечами:
– Я его не помню. Он погиб в автомобильной аварии, когда мне было пять. Мама работала на двух работах, поэтому меня воспитывали главным образом дед и бабушка. Бабушка Дороти умерла, когда мне было двадцать три.
– Получается, что у нас с тобой много общего. Нас обоих воспитывали бабушки.
Джон посмотрел на нее, и свет из дома упал на его профиль.
– А твоя мать?
Несколько лет назад Джорджина наврала ему про свое прошлое, выдумала его. Джон наверняка уже забыл, что она рассказывала. Но сейчас Джорджина была довольна тем, какой она стала, и теперь надобность во лжи отпала.
– Я не нужна своей матери.
– Не нужна? – нахмурился Джон. – Почему?
Джорджина пожала плечами и устремила взгляд в ночь, на темнеющий во мраке слабо различимый силуэт скалы Хейстэк.
– Она не была замужем, и, видимо… – Помолчав, она проговорила: – Дело в том, что я даже не знаю почему. В прошлом году я случайно узнала от своей тетки, что мать хотела сделать аборт, но бабушка удержала ее. Когда я родилась, из роддома меня забрала бабушка. Сомневаюсь, что мать хоть раз взглянула на меня, прежде чем уехать из города.
– Неужели это правда? – В голосе Джона звучало недоверие.
– Да. – Джорджина подобрала свисающие концы пледа. – Я всегда верила, что она вернется, и старалась хорошо вести себя, чтобы ей захотелось взять меня к себе. Но она так и не вернулась. Даже ни разу не позвонила. – Джорджина снова пожала плечами и потерла замерзшие руки. – Бабушка изо всех сил старалась заменить мне ее. Кларисса Джун любила меня и заботилась обо мне. То есть должным образом готовила меня к тому, что я стану чьей-то женой. Она хотела, чтобы я вышла замуж, пока она жива, поэтому незадолго до смерти принялась усердно подыскивать мне мужа. Дошло до того, что я даже отказывалась ходить с ней по магазинам за продуктами. – Джорджина улыбнулась своим воспоминаниям. – Она буквально пыталась всучить меня всем и каждому, от кассиров до менеджеров. – Джорджина ожидала, что Джон рассмеется, но он даже не улыбнулся.
– А твой отец?
– Я не знаю, кто мой отец.
– И никто никогда тебе не рассказывал о нем?
– Никто, кроме матери, не знал, кто он такой, а она не хотела говорить. Когда я была маленькой, я иногда думала… – Она замолчала и смущенно покачала головой. – Ну, это глупости, – сказала она, пряча нос в плед.
– Что ты думала? – спросил Джон.
Джорджина внимательно посмотрела на него и решилась, тронутая нежностью, прозвучавшей в его голосе.
– Мне казалось, что если бы он знал обо мне, то обязательно полюбил бы меня, потому что я всегда старалась быть хорошей девочкой.
– Это не глупости. Уверен, что, если бы отец знал о твоем существовании, он действительно любил бы тебя.
– Вряд ли. – Она по собственному опыту знала, что мужчины, о чьей любви она мечтала, так и не смогли полюбить ее. И Джон – живой пример тому. – Думаю, я была бы ему безразлична, но все равно спасибо за добрые слова.
– Нет, это не добрые слова. Я уверен, что было бы именно так.
Джорджина считала, что Джон ошибается, но теперь это не имело значения. Она уже давно перестала мечтать.
Ветер трепал им волосы. Они молчали и смотрели, как на берег набегают серебристо-черные волны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99