Но знала она и как ее остановить.
– Если ты кому-нибудь расскажешь о произошедшем здесь, я никогда больше не буду с тобой разговаривать. В июне я уеду из Трули, и ты меня больше не увидишь. Вспомни, что произошло десять лет назад. Но только на этот раз я даже не скажу тебе, куда уезжаю. Я получу свои три миллиона и ни разу не приеду тебя навестить.
Гвен надула губы и скрестила руки на груди.
– Об этом мы поговорим позже.
Ник опустил руку.
– Если не хотите смотреть на мой голый зад, советую выйти, чтобы я смог одеться.
Делейни только раз слышала, как Ник говорил таким резким тоном. Это было в кабинете Генри, в тот день, когда оглашали завещание. И она не винила его за то, что он вышел из себя. Ситуация на редкость неловкая, а Гвен умела пробудить в людях самое худшее даже в более благоприятных обстоятельствах.
Едва Гвен вышла, Делейни быстро повернулась к Нику:
– Извини, Ник, мне очень жаль, что она все это наговорила. Обещаю, я не дам ей сделать ничего такого, что поставило бы под угрозу твое наследство.
– Забудь об этом.
Ник наконец нашел джинсы и надел. Одевались они молча. Затем Делейни проводила Ника до входной двери, и он быстро ушел, даже не поцеловав ее на прощание. Сказав себе, что сейчас это не важно, Делейни пошла искать мать. Она знала, что Гвен не понравится то, что она ей скажет, но это уже не имело значения. Делейни давно перестала строить свою жизнь в расчете на одобрение матери. Гвен ждала ее в кухне.
– Мама, почему ты вернулась?
– Я поняла, что Макс мне не подходит. Он слишком разборчивый, – процедила Гвен сквозь зубы. – Но сейчас не это важно. Что этот тип делал в моем доме?
– Я же сказала, он проводил со мной Рождество.
– Я видела перед гаражом его джип, но решила, что ошиблась. Вот уж кого я никак не ожидала увидеть, так это его и тебя… в моем доме. Ник Аллегрецца! Он…
– Я его люблю.
Гвен схватилась за спинку кухонного стула.
– Это не смешно! Ты так говоришь только мне назло, в отместку за то, что я оставила тебя на Рождество одну.
Иногда логика матери просто поражала Делейни. Однако она всегда была предсказуемой.
– Мои чувства к Нику не имеют никакого отношения к тебе. Я хочу быть с ним, и я собираюсь быть с ним.
– Понятно. – Лицо Гвен ожесточилось. – Ты хочешь сказать, что тебе все равно, как я к этому отношусь?
– Конечно, мне не все равно. И я не хотела бы, чтобы ты ненавидела мужчину, которого я люблю. Я знаю, сейчас ты не можешь за меня порадоваться, но, может быть, ты постараешься хотя бы смириться с тем, что у меня отношения с Ником и что я с ним счастлива.
– Это невозможно. Ты не можешь быть счастлива с таким человеком, как Ник. Не поступай так со своей семьей и с самой собой.
Делейни покачала головой, от этого движения ее корона съехала набок. Она сняла ее с головы и, погладила холодные камни. Все бесполезно. Ее мать никогда не изменится.
– Генри умер, наша семья теперь состоит только из тебя и меня. – Делейни подняла голову и посмотрела на Гвен. – Ник мне нужен. Не заставляй меня делать выбор.
Ник стоял возле камина и смотрел на мигающую гирлянду, которую Софи помогла ему развесить на рождественском дереве. Он поднес ко рту бутылку пива. Когда он стал пить и запрокинул голову, огоньки просвечивали сквозь бутылочное стекло.
Он должен был знать! Последние несколько дней он жил в мире фантазий. Он обнимал Делейни, когда она лежала рядом с ним в узкой розовой кровати, он позволял себе предаваться фантазиям, представляя дом, собаку и пару детишек. Он позволил себе представлять Делейни в своей жизни, мечтать, что они живут вместе до конца дней, и этого ему хотелось сильнее, чем дышать.
«В июне я уеду из Трули, и ты меня больше не увидишь. Вспомни, что произошло десять лет назад. Но только на этот раз я даже не скажу тебе, куда уезжаю. Я получу свои три миллиона и ни разу не приеду тебя навестить».
Каким же он был дураком! Он же знал, что Делейни уедет, однако размечтался, что уже его самого достаточно, чтобы она осталась. Она говорила, что любит его. Не одна женщина говорила ему это в определенный момент, когда он был глубоко в ней и доставлял ей наслаждение. Не всегда эти слова что-то значили, а он не такой человек, чтобы чего-то ждать и жадно выискивать признаки того, что Делейни его действительно любит.
В дверь позвонили. Ник ожидал увидеть Делейни, но за дверью оказалась Гейл.
– С Рождеством!
Гейл протянула Нику красочную коробку. Ему нужно было на что-то отвлечься, поэтому он впустил Гейл в дом.
– Но у меня нет для тебя подарка.
Ник повесил ее пальто на вешалку в прихожей и проводил гостью в кухню.
– Все нормально. Мой подарок – всего лишь печенье, ничего серьезного. У нас с Джошем оказалась лишняя коробка.
Ник поставил коробку на стол и окинул взглядом Гейл. Она была в красном платье и красных туфлях на шпильках. Ник готов был поспорить, что под платьем на ней только красные стринги и больше ничего. И что она принесла ему не только имбирное печенье. Однако остальные ее подарки не вызывали у него даже слабого интереса.
– А где твой сын?
– Он сегодня с отцом. И ночует у него. Я подумала, что мы с тобой могли бы неплохо провести время в твоем бассейне.
В дверь позвонили – во второй раз за последние пять минут, – и теперь это была Делейни. Улыбаясь, она стояла на крыльце, в руках у нее был подарок, завернутый в красную фольгу. Но улыбка исчезла, когда Делейни увидела, что к Нику подходит Гейл и кладет руку на плечо. Ник мог бы сбросить ее руку, но не сделал этого.
– Входи, – сказал он. – Мы с Гейл как раз собиралась поплавать в бассейне.
– Я… – Делейни перевела ошеломленный взгляде Ника на Гейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98