Наверное, должно было иметь.
– Ты ведь не отвезешь меня в лес и не оставишь там?
– Сегодня нет. Сегодня ты в безопасности.
Делейни бросила свитер на заднее сиденье и села в машину, стараясь сделать это с достоинством. Ник завел мотор, и приборная доска вспыхнула огнями. Ник выехал задним ходом со стоянки и вырулил на Пятую улицу.
– Ну, теперь ты скажешь, куда мы едем? – спросила она.
Все тело Делейни покалывало от возбуждения. Ей не верилось, что она действительно сидит в машине Ника, и не терпелось рассказать обо всем Лайзе. Это было просто невероятно.
– Я везу тебя домой.
– Нет! – Делейни повернулась к Нику. – Я не хочу туда возвращаться! Я просто не могу.
Ник посмотрел на нее, потом снова перевел взгляд на темную дорогу.
– Это еще почему?
Не ответив на вопрос, Делейни потребовала:
– Останови машину, я выйду.
Как она могла объяснить кому-то, а тем более Нику, что дома она задыхается? Как будто Генри наступил ей на горло и она не может вдохнуть, ей не хватает воздуха. Как объяснить Нику, что это был ее способ дать наконец отпор? Он бы наверняка рассмеялся и сказал, что пора ей повзрослеть. Делейни и сама знала о своей наивности, и это ее бесило. У нее выступили слезы на глазах, и она отвернулась. Не хватало еще по-детски расплакаться при Нике; от этой мысли Делейни пришла в ужас.
– Выпусти меня, слышишь?
Вместо того чтобы остановить машину, Ник свернул на дорогу, ведущую к дому Делейни. Высокие сосны обступили их, за пределами досягаемости фар было темно, как в чернильнице.
– Если ты отвезешь меня домой, я тут же уйду снова.
– Эй, никак ты плачешь?
– Нет, – соврала Делейни, широко раскрывая глаза в надежде, что ветер высушит слезы.
– Что ты делала с братьями Финли?
Делейни покосилась на Ника. Огни приборной панели озаряли его лицо золотистым светом.
– Я искала, чем бы заняться.
– Эти ребята неподходящая для тебя компания.
– Со Скутером и Уэсом я справлюсь, – самоуверенно заявила Делейни, хотя в действительности вовсе не была в этом уверена.
– Чушь! – Ник затормозил в конце длинной подъездной аллеи к дому Генри. – Выходи. Иди домой, где тебе и место.
– Не смей мне указывать, где мое место!
Делейни нажала ручку и плечом толкнула дверь. Ей до смерти надоело, что каждый указывает, куда ей идти и что делать.
Она выскочила из машины, захлопнула за собой дверцу и с высоко поднятой головой решительно зашагала по дороге обратно в город.
– Куда это ты собралась? – окликнул ее Ник.
Вместо ответа Делейни с удовольствием показала ему неприличный жест. Свобода. Она шла не останавливаясь. Ник выругался, и звук его голоса утонул в визге покрышек по асфальту. Подъехав к Делейни, Ник приказал:
– Садись в машину!
– Иди к черту!
– Я сказал: садись!
– А я сказала: иди к черту!
Ник затормозил, но Делейни не остановилась. На этот раз она сама не знала, куда идет, но возвращаться домой не собиралась – пока не решит, что готова вернуться. Она не будет учиться в университете штата Айдахо. Не нужен ей диплом по бизнесу. И она не проведет больше ни дня в маленьком городке, где ей нечем дышать.
Ник схватил ее за руку повыше локтя и повернул к себе лицом. В свете фар, падающем на него сзади, он казался еще больше и внушительнее.
– Господи, да что на тебя нашло?
Делейни оттолкнула его, но он тут же схватил ее за другую руку.
– С какой стати я буду тебе все рассказывать? Тебе же на меня плевать, тебе хочется только поскорее от меня избавиться. – Она была расстроена, подавлена, на ее ресницах повисли слезы. – И больше не смей называть меня малявкой – я не ребенок, мне уже восемнадцать!
Ник перевел взгляд с ее лба на губы.
– Я знаю, сколько тебе лет.
Делейни заморгала и посмотрела на него, от слез у нее перед глазами все расплывалось. Она смотрела на его красиво очерченную верхнюю губу, прямой нос, ясные глаза. Досада и обида, копившиеся в ней месяцами, хлынули наружу, как вода из шланга.
– Я уже достаточно взрослая, чтобы решать, что хочу делать со своей жизнью! Я не хочу изучать бизнес и не хочу, чтобы мне кто-то говорил, будто знает, что для меня лучше! – Она перевела дух и продолжила: – Я хочу жить своей собственной жизнью, думать прежде всего о себе, мне надоело вое время стараться быть безупречной, я хочу совершать ошибки, как все остальные. – Подумав немного, Делейни добавила: – И я хочу, чтобы все оставили меня в покое. Я хочу испытать жизнь, мою жизнь. Я хочу пуститься во все тяжкие, попробовать вкус своей собственной жизни.
Ник приподнял ее на цыпочки и всмотрелся в глаза.
– А я хочу узнать твой вкус.
Он наклонил голову и нежно прикусил ее нижнюю губу.
Несколько мгновений, несколько биений сердца Делейни стояла неподвижно – она была так ошеломлена, что не могла шевельнуться. Ее переполняли миллионы новых необъяснимых ощущений. Ник Аллегрецца покусывал ее губы, и у нее захватывало дух. Рот у него был теплый и твердый, и он целовал ее как мужчина, за плечами которого опыт длиною в целую жизнь. Он поднял руки и обхватил ее голову ладонями, слегка надавив большим пальцем на подбородок, так что она приокрыла губы. Теплый язык Ника ворвался в ее рот. Его дыхание имело привкус пива. По спине Делейни пробежали горячие мурашки. Никогда еще она не испытывала такого ощущения, как будто кожа на ее груди и под подбородком стала тесной. Никто еще не вызывал у нее желания действовать не размышляя, не задумываясь о последствиях, отбросив все это на потом.
Она положила ладони на твердую грудь Ника и сама втянула его язык в свой рот.
И все это время где-то на периферии ее сознания жило ощущение невероятности происходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98