– Ваннетта, давно вы носите такую прическу?
– О, примерно лет сорок. С тех самых пор как мой покойный муж сказал, что я похожа на Мей Уэст.
Делейни очень сомневалась, что Ваннетта когда-нибудь была похожа на Мей Уэст.
– А вам не кажется, что пришло время сменить прическу? – предложила Делейни, жестом хирурга натягивая резиновые перчатки.
– Ничего подобного. Если мне что нравится, так я этого придерживаюсь.
Делейни срезала кончик с колпачка бутылки, нанесла лосьон на правую сторону головы клиентки и начала пальцами и расческой формировать волны. Лишь после нескольких попыток ей удалось добиться идеальной формы гребня и перейти ко второму и третьему. Пока она работала, Ваннетта болтала без умолку.
– Моя большая подруга, Дорта Майлз, живет в пансионате для престарелых в Буазе. Ей там очень нравится, и я тоже подумываю перебраться в такой пансионат. Я об этом думаю с тех пор, как умер мой муж Лерой, это было в прошлом году.
– От чего он умер? – спросила Делейни, формируя расческой очередную волну.
– Упал с крыши вниз головой. Сколько раз я говорила старому дураку, чтобы он не лазил на эту крышу. Но он никогда меня не слушал, и вот смотрите, что из этого вышло. Он туда полез поправить антенну, чтобы можно было смотреть по телевизору второй канал. А теперь я одна. Я могла бы позволить себе переехать к Дорте в пансионат для пенсионеров, если бы не мой дорогой внучек Ронни. Он не может удержаться ни на одной работе и все время занимает деньги. Хотя я все равно не уверена, что мне стоит к ней переезжать, потому что ее дочь… – Миссис Ван Дамм выдержала паузу и понизила голос: – Лесбиянка. Я склонна думать, что это наследственное. Нет, я не хочу сказать, что Дорта… – Она снова сделала паузу и следующее слово произнесла шепотом: – Лесбиянка, но она всегда носила очень короткие волосы и туфли на плоской подошве, еще даже до того, как у нее появилось плоскостопие. Не хотелось бы жить с человеком, а потом узнать о нем что-нибудь этакое. Я буду бояться принимать душ, буду беспокоиться, как бы она не стала бегать по квартире голышом или подсматривать за мной, когда я раздеваюсь.
Представив себе эту пугающую картину, Делейни едва не рассмеялась и, чтобы сдержаться, прикусила щеку изнутри. С ужаса перед голыми лесбиянками разговор перешел на другие темы, волнующие Ваннетту.
– После того как в прошлом году ограбили дом возле Коу-Крик, я стала запирать двери. Никогда раньше не запирала, но я живу одна, осторожность не помешает. Ты замужем?
Миссис Ван Дамм посмотрела на Делейни через отражение в зеркальной стене. Вопрос этот Делейни уже порядком надоел.
– Нет, я еще не встретила подходящего мужчину.
– У меня есть внук, Ронни.
– Нет, спасибо.
– Ты живешь одна?
– Да. – Делейни закончила укладывать последнюю волну. – Я живу наверху, над салоном.
– Вон там? – Ваннетта показала на потолок.
– Да.
– Почему так? Ведь у твоей мамы прекрасный дом!
На то был миллион причин. С тех пор как Делейни переехала, она почти не разговаривала с матерью и не могла бы сказать, что это ее сильно расстраивало.
– Мне нравится жить одной.
Она сформировала надо лбом клиентки ряд мелких кудряшек.
– Только поосторожнее с соседями. С этими сумасшедшими басками Аллегрецца. Я когда-то встречалась с пастухом. Они много чего умеют.
Делейни снова прикусила щеку. До того как ее салон открылся, она боялась, как бы случайно не наткнуться на Ника, но хотя она видела его джип на общей стоянке за домами, а их двери черного хода разделяло всего несколько футов, Ника она ни разу не видела. Лайза, по ее словам, тоже не часто в последнее время видела Луи. «Аллегрецца констракшн» работала сверхурочно, чтобы закончить несколько крупных объектов до первого снега, а он мог выпасть уже в начале ноября.
Делейни завершила работу. Миссис Ван Дамм по-прежнему была старой и морщинистой и совершенно не походила на Мей Уэст. Делейни протянула клиентке овальное зеркало:
– Ну как? Вам нравится?
– Гм… Поверни меня.
Делейни развернула парикмахерское кресло так, чтобы Ваннетта могла видеть свой затылок.
– Смотрится хорошо, но я сбавлю цену на пятьдесят центов за эти маленькие кудряшки.
Делейни нахмурилась и убрала серебристую пластиковую шапочку и защитную полоску вокруг шеи.
Если и дальше так пойдет, она в два счета разорится. Как только миссис Ван Дамм ушла, Делейни заперла дверь и сняла зеленый фартук. Потом накинула виниловую куртку и направилась к двери черного хода. Едва она вышла и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, как на место на стоянке, отведенное для «Аллегрецца констракшн», заехал пыльный черный джип. Делейни оглянулась – и чуть ключи не выронила.
Ник заглушил мотор и высунул голову из окна:
– Эй, Дикарка, куда это ты собралась, одетая как девица легкого поведения?
Делейни медленно повернулась и засунула руки в карманы куртки.
– Я одета вовсе не как девица легкого поведения.
Ник вылез из джипа и окинул ее взглядом с головы до ног, сначала уставился на ботинки, потом поднял взгляд выше. На его губах появилась насмешливая улыбочка.
– Можно подумать, что кто-то неплохо поразвлекся, заматывая тебя в изоленту.
Делейни освободила волосы от воротника куртки и подвергла Ника такому же осмотру, как он ее. Волосы зачесаны назад и собраны в хвост. Рукава голубой рабочей рубашки закатаны. Джинсы местами вытерты до белизны, ботинки в пыли.
– Тебе сделали эту татуировку в тюрьме? – спросила Делейни, показывая на терновый венец.
Ник не ответил, улыбка сбежала с его губ.
Делейни не могла припомнить случая, когда бы ей удалось победить Ника в словесном поединке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98