— У тебя есть выбор. — Раз уж он так ловко делает вид, что между ними ничего не произошло, то она последует его примеру. Правда, у него явно побольше актерского таланта, Чем у нее. — Ты можешь заказать простой итальянский соус или итальянский обезжиренный.
— Давай простой.
— Отлично.
Габриэль заправила салат, потом отнесла салатницы в столовую и поставила их на стол, заваленный бумагами: ей не часто доводилось принимать гостей. Она собрала свои каталоги и рецепты на масла и положила их в выдвижной ящик. Как только стол освободился, девушка поставила на середину короткую свечу из пчелиного воска и зажгла ее, потом принесла льняные салфетки, пару серебряных колец Для них и старинные серебряные столовые приборы, доставшиеся по наследству от бабушки. Взяв с полки две фирменные тарелки, расписанные красными маками, она сказала себе, что отнюдь не пытается произвести впечатление на детектива, просто ей редко выпадает случаи красиво накрыть стол. Других причин нет.
Держа в руках свой самый изысканный фарфоровый сервиз, она вернулась на кухню. Джо стоял там, где она его оставила, спиной к ней. Габриэль задержалась в дверях, оглядывая его темные волосы, шею, широкие плечи и спину. Глаза ее невольно скользнули к задним карманам его джинсов и дальше вниз, по длинным ногам. Она не могла припомнить, когда в последний раз обедала с симпатичным мужчиной. Последние два ее друга не в счет: их трудно было назвать красавцами. Конечно, ей нравилось слушать разговоры Харолда о духовном просветлении — не слишком заумные и назидательные. Но Фрэнсис права: Харолд был для нее слишком стар.
До Харолда она встречалась с Риком Хатауэем, милым парнем с заурядной внешностью, который ремонтировал старинные часы. Но от взглядов этих двоих у нее не учащался пульс, не трепетало внутри и не пылали щеки. Ее интерес к Харолду и Рику не был сексуальным, и ни с одним из них у нее не зашло дальше поцелуев.
Несколько лет назад она перестала судить о мужчине по его внешним данным, оценивая прежде всего качества души. Раньше же, до ее обращения в консерваторы, она так сильно ненавидела мытье посуды, что пользовалась исключительно бумажными тарелками. Парни, с которыми она встречалась в те дни, вряд ли заметили бы разницу между веджвудским и китайским фарфором. На том этапе своей жизни она считала себя серьезной художницей и выбирала мужчин по чисто эстетическим соображениям. Среди них не было ни одной духовно просветленной личности, а кое-кто и не блистал умом. Но ни личность, ни ум не имели значения.
Мускулы — вот что было главным. Мускулы, крепкие ягодицы и физическая сила.
Габриэль вновь прошлась глазами по спине Джо и нехотя признала, что красивый, насыщенный мужскими гормонами сотрапезник — это то, чего ей давно не хватало. Джо явно не утруждался заботами о собственном духовном просветлении, однако его интеллект превышал уровень среднего «качка». Тут он поднял руку, нагнул голову и понюхал у себя под мышкой.
Габриэль взглянула на тарелки, которые держала в руках. Все-таки надо было взять, бумажные!
Глава 7
Умение детектива вести себя за столом приятно удивило Габриэль. Он не чавкал, не жевал с открытым ртом, не почесывался и не рыгал, как дворовый мальчишка. Он положил салфетку себе на колени и развлекал ее смешными историями про своего попугая Сэма. Если бы она не знала его лучше, то могла бы подумать, что он пытается ее очаровать или что в этом мощном теле прячется благородная душа.
— У Сэма проблемы с весом, — сказал он ей, прожевав очередной кусочек мяса. — Он обожает пиццу и сырные чипсы.
— Ты кормишь своего попугая пиццей и сырными чипсами?
— Теперь уже реже. Мне пришлось построить ему гимнастический тренажер. Я заставляю его заниматься вместе со мной.
Габриэль не знала, верить этому или нет.
— И как же ты заставляешь попугая заниматься гимнастическими упражнениями? Неужели он не улетает?
— Ему кажется, что это развлечение. — Джо отломил кусочек хлеба и положил в рот. — Я ставлю его тренажер рядом с моим, — продолжил он, — и, пока я в комнате, он лазает по лесенкам и цепочкам.
Габриэль тоже откусила кусочек хлеба и посмотрела на детектива поверх свечи из пчелиного воска. Приглушенные лучи солнца, проникавшие сквозь прозрачные занавески, v заливали, столовую и Джо Шанахана теплым светом, смягчая его суровые мужественные черты. Но Габриэль знала, что это всего лишь обман зрения, ибо при всем своем теперешнем обаянии мужчина, сидевший напротив, был напрочь лишен мягкости. Однако если он так любит свою птицу, значит, в нем еще теплятся какие-то положительные качества.
— И давно у тебя живет Сэм?
— Меньше года, но мне кажется, что он был у меня всегда. Мне подарила его моя сестра Дебби.
— У тебя есть сестра?
— У меня их четыре.
— Ого! — В детстве Габриэль мечтала иметь братика или сестренку. — Ты самый старший?
— Самый младший.
— Малыш, — проговорила она, хоть и не могла себе представить Джо милым маленьким мальчиком с гладкими блестящими щечками. На ее взгляд, в нем было слишком много тестостерона. — Наверное, это весело — расти с четырьмя старшими сестрами?
— Как правило, это ужасно. — Он не спеша намотал макароны на вилку.
— Почему?
Джо жевал макароны и смотрел на девушку. Она уже не надеялась, что он ответит на ее вопрос, но тут он проглотил и признался:
— Они заставляли меня носить их платья и изображать пятую сестру.
Габриэль постаралась сдержать смех, но ее нижняя губа предательски задрожала.
— Это не смешно. Они даже не разрешали мне изображать собачку. Собачкой всегда была Таня.
Габриэль не выдержала и расхохоталась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81