- Та, которая не придает ему особого значения, - с вызовом заверила его Сара и пошла вниз по ступенькам.
Он сжал зубы.
- Я куплю тебе другое, и ты будешь носить его постоянно.
Сара откинула назад голову.
- Если для тебя это так важно, то ради Бога, но, пожалуйста, не вводи меня в краску и не покупай ничего сверхъестественного. Может, ты и забыл об этом, но я должна тебе напомнить, Рафаэль, что вот уже без малого пять лет, как мы находимся в процессе развода. Я уже очень давно перестала чувствовать себя замужней женщиной.
В его золотистых глазах засверкала злость.
- В этом смысле я тоже могу кое-что сделать.
В зале их поджидал тщедушный молодой человек с красивым лицом. Увидев их, он презрительно усмехнулся и высоко поднял бокал.
- Позвольте мне поднять этот бокал в честь смущенной невесты. - Он говорил с явным американским акцентом.
- Сара вот уже почти семь лет как моя жена, - ответил Рафаэль ледяным голосом, даже не пытаясь скрыть неудовольствие. - Познакомься, Сара, это мой двоюродный брат Эрнандо Сантовена-и-Альварес.
- Bienvenido (Добро пожаловать (исп.), Сара, - насмешливо протянул Эрнавдо. - Рафаэль неправильно меня понял. Я просто хотел сказать, что для нашей семьи вы все еще невеста. О вашем существовании мы узнали только на прошлой неделе. В отношении слабого пола у Рафаэля вообще очень короткая память. Вот хотя бы на прошлой неделе...
- Bastante! - резко оборвал его Рафаэль. - Ты пьян. И переступаешь рамки приличия.
Эрнандо протестующе замахал рукой и осушил свой бокал.
- Ладно, ладно. Успокойся, я не остаюсь. - Театральная насмешка слетела с его лица. Теперь он смотрел на Рафаэля с явным презрением. - У меня нет сил на торжественный ужин, приготовленный Консузло. Чего мне праздновать?
Рафаэль едва не рассмеялся, глядя вслед уда
- С одним покончено, осталось еще двое, - колко заметил Рафаэль. Что будешь пить, gatita?
- Джин с горьким лимонадом. - Она нахмурилась. - О чем, собственно, речь?
Он злорадно усмехнулся.
- Все очень просто. Если бы я так нежданно не появился на свет, отец Эрнандо наследовал бы от Фелипе все. Поэтому Эрнандо всю жизнь смотрит на меня как на узурпатора и самозванца. А сообщение о том, что у меня еще есть и сын, то есть прямой наследник, оказалось для него последней каплей, - сообщил он с жестокой иронией. - Теперь ни у Эрнандо, ни у его отца нет ни малейшей надежды заполучить то, что они уже считали своим.
- Своим? - переспросила Сара. - Но ведь ты появился здесь еще ребенком.
Он хмуро усмехнулся.
- Я сын цыганки. Фелипе расценивал само мое существование как оскорбление семейного имени. Он так никогда меня и не признал. Более десяти лет он бился над тем, чтобы доказать, что я незаконнорожденный. И его настойчивые попытки отлучить меня от семьи и лишить наследства дали Эрнандо и его отцу необоснованные надежды.
Сара была поражена.
- Но ведь ты же был ребенком.
Рафаэль передал ей хрустальный бокал.
- Не забывай, что ставки были слишком высоки. Если бы Фелипе удалась его афера, мне бы не пришлось рассчитывать на многое. Семья Сантовена очень богата и очень консервативна. Они чрезвычайно гордятся чистотой своей крови и верят в наследственность. - Он улыбнулся. - Как, ты думаешь, чувствовал себя Фелипе, когда ему на голову свалился такой подарочек, как я?
- Но ведь, несмотря ни на что, ты его внук!
- Он поставил на моем отце крест еще до моего рождения, - сухо сказал Рафаэль. - Мой отец был тем самым уродом в семье, о котором столько говорят. Он любил выпить, был игроком и не пропускал ни одной юбки - не считая других, менее привлекательных черт его характера.
- Какое это имеет значение? Ведь твой отец умер!
Боже, у него было ужасное детство! Сначала он был отвергнут собственной матерью, затем - семьей своего отца, настолько богатой и настолько аристократичной, что найти оправдание их поведению было почти невозможно. На глаза у нее навернулись непрошеные слезы, и она забыла о прелести окружения - в этом роскошном доме Рафаэль когда-то страдал.
Рафаэль нежно стер сверкающую слезинку.
- У тебя такое отзывчивое сердце, amada. Ты меня удивляешь. Где же оно было, когда я тебе отдал свое?
Она судорожно вздохнула, но ничего не сказала, боясь выдать себя.
Он опустил руку.
- Я был таким романтиком. Я влюбился в тебя в ту же секунду, как увидел. Но чтобы забыть тебя, мне понадобилось значительно больше времени. - Он насмешливо смотрел в ее полные боли аметистовые глаза. - Слава Богу, все позади. Сегодня мне нужно свободное сердце. И если ты об этом будешь помнить, то наш брак будет самым цивилизованным в мире. И совершенно бескровным. Я уже больше не тешу себя надеждой присутствовать во всех твоих помыслах. Так, я думаю, тебе будет легче.
Сара побледнела как смерть.
- Уж чего-чего, а легче мне от этого не станет. Это рецепт несчастья. Я здесь ради детей...
- Не строй из себя мученицу, gatita. На мучеников у меня нет времени, - предупредил Рафаэль. - Я считаю, что осуществились твои самые смелые мечтания и драгоценный камень нашел свою оправу. Я думаю, что теперь даже твои мама с папой позволят себя уговорить, отбросят предрассудки и соизволят посетить нас. Так что не надо о несчастье. Ты ведь приобретаешь все, к чему стремилась, плюс благословение семьи, разве не так?
Рафаэль мог быть жестоким, очень жестоким. И в настроении его действительно произошли изменения после их последней встречи. От этих мыслей ее отвлекли голоса, послышавшиеся изза двери.
- Сара, позволь представить тебе родственников Эрнандо, моих тетю и дядю, - растягивая слова, представил Рафаэль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56