Она избегала смотреть ему в глаза.
- Я была в больнице. Это правда, - судорожно пробормотала она, пряча глаза. - Врачи говорили, что у меня угроза выкидыша. Мне был нужен полный покой. Я провалялась там несколько недель, и это было так нудно...
- Ты была больна? - Рафаэль побледнел, и всю его вальяжность как рукой сняло. - Dios! - простонал он со злостью. - Если бы мне сейчас попался твой отец, я бы...
- Но и ты не очень-то меня искал, - произнесла она упавшим голосом.
- Я не имел ни малейшего желания тебя видеть, ведь я был уверен, что ты сделала аборт, - свирепо произнес он. - Твой отец дал мне достаточно ясно понять, что было уже поздно.
- Не очень-то ты мне доверял.
- У них было больше власти над тобой, чем у меня.
- Неправда, - нетвердо возразила она. - Вы меня просто заставляли рваться на части. Ты ненавидел их, они ненавидели тебя, а я оказалась между двух огней, пытаясь вас хоть как-то примирить. Временами мне просто хотелось бежать сломя голову куда глаза глядят и оставить вас наедине друг с другом.
Его выразительный взгляд стал холодным, как лед.
- Я так и не смог переступить через оскорбление, нанесенное мне твоей семьей.
- И это несмотря на то, что у тебя с ними очень много общего, - отважилась Сара.
- Que te pasa? - удивленно спросил Рафаэль. - Что с тобой? Что ты говоришь?
Она криво усмехнулась.
- Для вас я была просто игрушкой, и каждый хотел владеть мной безраздельно. Они купили меня, взяв ребенком к себе в дом, а ты - женившись на мне. Так что давай смотреть правде в глаза. Это была свара между собственниками. Они не хотели меня отдавать, а ты не хотел с ними делиться. Вы занимались перетягиванием каната, и он не мог не порваться.
- Как ты можешь так говорить?
- Могу, - заверила его Сара. - В некотором смысле ты был даже более эгоистичен, чем они. Ты просто взял меня в собственность. У тебя было на меня законное право.
- Сара, - угрожающе прорычал он.
Голова у нее была необычайно легкой, и она прекрасно себя чувствовала.
- Тебе никогда не хотелось знать, почему я была для них всем на этом свете? Или тебе было на это наплевать? Они не очень-то любят, друг друга и почти не разговаривают между собой - без меня им просто не о чем говорить. Они должны были бы разойтись еще много лет назад, но судьба подарила им ребенка. К несчастью, этим ребенком оказалась я...
- Ты не можешь отвечать за их семейные трудности. - Рафаэля эта тема явно не интересовала.
Она скривила мягкие губы.
- Вполне возможно, что ты сразу все понял. Но мне это было трудно, ведь я была лицом слишком заинтересованным. Мне казалось, что причина всех бед - я. Они любят меня, хотя и на свой манер, эгоистично. Им было очень, очень трудно смириться с мыслью, что я к ним больше никогда не вернусь.
Глаза его заблестели неподдельным интересом, и даже его роскошные черные ресницы не смогли этого скрыть.
- И когда же свершилось это чудо?
- Моя двоюродная бабка предложила мне квартиру буквально накануне рождения близнецов. До прошлого года я жила с ней в Труро.
- Труро? - переспросил он.
- Это в Корнуолле.
- А, знаю! - процедил он. - Ты хочешь сказать, что жила там с тех пор, как мы разошлись? Я был уверен, что ты живешь под крылышком у своих родителей.
- Когда в последний раз ты боролся с драконом за прекрасную деву, Рафаэль? - мягко спросила она.
Он стиснул зубы.
- Что ты хочешь сказать?
Сара подхватила креветку и рассеянно ее посасывала. Затем кончиком языка облизала губы и только тут заметила его хищный немигающий взгляд на своих пухлых губах.
- Сегодня, когда драконов уже больше нет, в защите нуждаются лишь совершенно беспомощные существа с пушком за ушами. Мне никогда не нравились люди властные, хозяева жизни. Сама не понимаю, как это я выскочила за тебя замуж? - Она медленно покачала головой, размышляя над этой загадкой. - Это называется: с корабля на бал.
- Чем ты занималась в Труро? - хмуро поинтересовался Рафаэль.
- Всем, что душе угодно, - честно призналась она. - Петиция была белой вороной в семье моей матери. До встречи с ней я прожила двадцать лет на этой планете, не сознавая, что свобода - это неотъемлемое право любого человека. Свобода от желаний, надежд и требований других людей. Ты даже не представляешь себе, как здорово быть самой собой, а именно так я себя и почувствовала, когда смогла преодолеть ощущение вины. Правда, мне понадобилось какое-то время, чтобы набраться смелости и расправить крылышки, но зато потом я проводила в воздухе больше времени, чем любая стюардесса.
Она подцепила еще одну креветку.
- Очень вкусно. - Она помолчала. - Что ты на меня так смотришь?
Его ноздри расширились.
- Что означает "все, что душе угодно"?
Сара задумчиво жевала креветку.
- Тебя это уже давно не должно интересовать.
- Но меня это интересует, и еще как. Не забывай, что ты пока еще моя жена.
- Ты сейчас похож на Гордона... то есть, на того Гордона, каким он мог бы стать. Наберись он мужества... но его жена была феминисткой. И теперь он страшно боится всяких феминисток, хотя и скрывает это.
Загорелые пальцы нервно стучали по краю стола. Как выразительны все его движения, подумала Сара, с удовлетворением отмечая, что наконец-то они поменялись ролями. И хотя она прекрасно сознавала, что позже ей будет нехорошо, сейчас ей нравилось быть беспечной и беззаботной - это намного приятнее, чем роль озлобленной уже почти бывшей жены.
- Кто эта длинная блондинка? Ты собираешься жениться на ней?
Пальцы напряглись, выпрямились и затем успокоились.
- Я женат на тебе.
Сара пьяно хохотнула:
- С каких пор для тебя это стало помехой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56