– Почему я? – пыталась воззвать я к разуму творца, то вишь Славика.
– Потому что у дикой передачи должен быть дикий ведущий. Такие – редкость, а ты почти псих. Прекрасно подойдешь. Не забудь упаковать ковбойский костюм.
– Я не хочу! – пискнула я.
– Не интересно, – отмахнулся Славик. Время текло, передача надвигалась, я все мечтала о том, как все рассосется само, что Борис поймет, он просто оказался не в том месте не в то время. Потому что иначе мне придется улететь. Ведь если мы решим как-то возникшие м-м-м, скажем так, разногласия, то мне даже полезно будет отчалить на какой-то задрипанный конец света. Пусть меня там съест крокодил!
– А почему сценарист не дорабатывает сценарий? – возмутилась я, потому что этот сценарный труд отрывал меня от стенаний и страданий.
– Потому что его переманили в ментовской сериал, и потому что он дерьмо. И написал дерьмо. И если будет переписывать, то снова получится…
– Дерьмо, я поняла, – кивнула я и снова углубилась в сложный и непонятный фолиант, из которого было невозможно даже отдаленно разобраться, что получится в целом, если выполнить все описанные действия, сказать все слова и выставить все декорации по отдельности.
– Трудно? – с сочувствием поставила передо мной кофе Лера.
– Сценарий? Да кошмар, вообще ничего не могу связать воедино. Почему ведущий должен начинать программу с самой высокой точки местности?
– Чтобы тебя засняли с большой перспективой, – пояснила она. – Я не об этом.
– А о чем? – напряглась я.
– О этом твоем Борисе. Ты изведешься. Может, позвонишь ему?
– Позвонить? – усомнилась я. – Он же не поверит ни одному моему слову.
– А если ты уедешь, не сделав этого, то будешь потом жалеть всю жизнь, – хмыкнула Лера и развернула корму в сторону звукооператорской. У нее тоже была весна и тоже вдруг неожиданно для всех нас началась любовь с вечно смурным звукооператором. Оказалось, что он умеет улыбаться.
– Спасибо, – кивнула я ей, и принялась трясти хвостом, глядя на мобильный телефон. О чем же я ему скажу? Прости меня? Так я ведь вроде ни в чем не виновата. Пойми меня? Но понять это невозможно.
– Я тебя люблю! – решила сказать я и, сделав решительное усилие воли, набрала Борисов номер. Номер погудел-погудел и сказал мне, что абонент не отвечает. Если бы он сказал, что абонент временно недоступен, я бы пережила. Перезвонила бы позже. А так получилось, что он (абонент хренов) просто не взял трубку. Не счел нужным. Я решила, что в любом случае я сделала столь трудный шаг навстречу и теперь его очередь.
– Все равно ведь на экране высветился пропущенный вызов. И он точно знает, что я звонила. Будет дураком, если не перезвонит.
– Конечно, – флегматично согласился Гоша. – Ты полоскалась в ванне постороннего мужчины, а он будет дураком.
– Молчи, а то я выпрыгну из окна, – пригрозила я. И принялась набирать Борисов номер снова. Раза четыре никто не подошел. Потом трубка стала недоступна.
– Выключил, мерзавец, – прошипела я и принялась маниакально жать на кнопки. В десять вечера Борис усталым голосом поинтересовался, что же мне все-таки нужно.
– Забыла у меня что-нибудь? Я занесу тебе в офис, – едко сказал он, показывая, что не желает никаких объяснений. Но я-то их очень даже желала.
– Я понимаю, что ты думаешь. Но ты не прав.
– Это не важно. Ты меня обманула, – ощетинился он.
– Нет. Хоть в это и трудно поверить.
– Это мне трудно было поверить, что всего через час после последнего нашего поцелуя ты оказалась с другим, – рявкнул Борис и бросил трубку. Я набрала номер снова, но Борис стойко демонстрировал свою ненависть ко всем женщинам в целом и ко мне в частности. Он трубку не брал. Я решила зайти с тыла и стала слать СМС-ки. «Он просто друг». «Я снимаю с ним квартиру». «Я даже платила за нее деньги». «Я люблю тебя и только тебя», писала я, пока не стерла подушки на пальцах. Мне казалось, что ему должно было стать интересно, что же я за историю расскажу. «Мне неинтересно», ответил он, когда я уже почти перестала ждать ответа. «Думаешь, что раз ты платила ему деньги, мне от этого легче?», послал он где-то под утро и умолк окончательно. Я бегала по комнате как тигрица на замке, а утром вместо собственного офиса сразу же полетела к его дверям. Мне думалось, что раз он слал мне какие-то фразы под утро, не спал и считал нужным ругаться, то нам еще есть, о чем говорить.
– Его нет! – отрезала его тоненькая секретарша, высверливая на мне дыры взглядом.
– А где он? – раболепно поинтересовалась я.
– В командировке, – радостно сообщила она. – Будет не раньше осени. По всем вопросам обращаться к его заму. А вам лично могу сказать, дорогуша, что его, скорее всего, не будет и осенью. Можете не ходить и не мучить честных людей.
– Кто вам позволил так со мной говорить! – воскликнула я и попыталась проскочить в Борисов кабинет мимо этой гарпии. Он не может вот так просто взять и изжить меня окончательно и бесповоротно. Хотя бы потому, что он не найдет такой, как я. Не найдет никогда. Подумаешь, маленькая накладочка! Застал меня в непонятной ванне.
– Можете хоть засады устраивать, его тут нет, – довольно взирала на меня секретарша. Кабинет был пуст. Я вышла за дверь и попыталась как-то привести себя в чувство. Что я могу еще сделать? Если человек даже теоретически не хочет мне верить, то что тут изменишь? Паранойя – это навсегда. Я как в тумане добралась до своей берлоги и попросила Гошку налить мне чего-то по-настоящему крепкого и бронебойного.
– Не поможет, – со знанием дела сообщил он.
– Поможет, – возразила я. Но была неправа. Состояние подавленности явно превысило градус крепости спирта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79