Но не больше. Мы все больше всего на свете хотели спокойно жить и работать, надеясь, что со временем нам улыбнется судьба и мы найдем для себя более комфортное жилище. Иными словами, мы ПРОБИВАЛИСЬ.
За неимением во времена постройки самого понятия «ванная комната», в свое время советским коммунальщикам пришлось откусить от кухни кусочек пожирнее, отгородить его фанерой и разместить там чугунную ванну. Так что, принимая душ, я вполне могла поддержать светский разговор с теми, кто в это время, скажем, отваривал на кухне макароны. Хозяев в этой чудо-хате не было ни одного, ибо не пристало коренным москвичам жить в подобных условиях. Зато в силу экономической привлекательности квартира была набита нами – гастарбайтерами разных мастей, для которых возможность ЗАЦЕПИТЬСЯ означала практически все. За восемь лет, что я прожила в том доме, я так и не узнала точно, сколько одновременно человек какого пола проживает за остальными семью закрытыми дверьми. Может быть, потому, что они все время менялись.
Это было то еще время. Чтобы «потянуть» расходы по оплате комнаты, жизнь, одежду и т. п., мы подрабатывали, где только можно, ибо работа на Скорой давала стабильный, легальный статус, но часто оставляла без зарплаты. Дима страстно мечтал заиметь когда-нибудь собственный угол, поэтому откладывал любую случайно обломившуюся копейку.
– Нам надо думать о будущем. Мы не можем себе позволить жить сегодняшним днем, – любил повторять он.
– Естественно, – кивала я, отдавая Диме всю зарплату. Я все понимала, тем более что после Грозного и Тамбукана московская жизнь была так тиха, безопасна и комфортна, что я была очень счастлива уже тем, что есть. Я старательно экономила на питании, донашивала одежду, купленную в Секонд-Хенде и не капризничала относительно косметики. Словом, я была очень любящей, очень послушной и лояльной гражданской женой. Ах да, я забыла сказать. Мы так и не поженились, как-то руки не дошли. Мы так много работали! Но все, кто нас знал, были уверены, что мы – пара, самые настоящие муж и жена, между которыми искрит Большая Любовь. Мы не ругались, не спорили, все основные решения принимал Дима. Он всегда был отличной защитой и опорой, в этом я убедилась еще в Грозном.
– Мне с ним страшно повезло! – уверяла я всех вокруг.
– Еще бы, – соглашались они. – Сейчас хорошего мужика днем с огнем не найдешь.
– Я люблю тебя, – шептала я ему на ушко.
– Я тебя тоже, – сонно отвечал он и притягивал меня к себе. Согласитесь, что такие нежные отношения после восьми лет тяжелой совместной жизни – это большая редкость. Разве не это называют – Большая Любовь?
Единственное, что омрачало наши отношения, была невозможность завести ребенка. И не то чтобы я его страстно хотела. Или он. Просто иногда этот вопрос вставал между нами, вставал сам собой, в силу природных причин. Вставал он между нами дважды и еще бессчетное количество раз, когда я думала или боялась, что он может встать. С месячными у меня всегда были перебои.
– Куда, ну подумай сама, куда мы денемся с ребенком? Здесь же его даже и помыть не получится! – горячо объяснял мне ситуацию Дима, когда я случайно беременела.
– Ну, может, снимем что-то поприличнее? – робко предлагала я. Все-таки, невзирая на здравый смысл, мне ужасно хотелось родить ему ребенка. Я представляла себе, каким чудесным отцом будет Дима. Таким же прекрасным, ласковым, сильным, как когда-то был мой отец.
– У нас же нет такой возможности. Слушай, нам осталось подкопить еще чуть-чуть, и мы сможем купить комнату в Подмосковье.
– И тогда родим? – с надеждой спрашивала я.
– Ну, естественно. Я тоже, очень хочу ребенка, – ласково обнимал меня он. И дважды я ехала с ним на аборт. Трудно описать, как тяжело мне было на это решиться. Потеряв маму, не имея никаких братьев и сестер, я страстно мечтала о ребенке – существе, которое бы было для меня самым родным. Но Дима был реальным, о нем не надо было мечтать, и с его мнением надо было считаться.
В общем, мы копили деньги, работали, работали, работали… пока, в один не слишком-то прекрасный день Дима не сказал мне, что нам надо расстаться.
– Что? – онемела я. Поймите правильно, мы с ним пережили вместе ужасные испытания, прожили восемь лет. Да я вообще не поняла сразу, что он имеет в виду. Мы же были неразделимы.
– Понимаешь, я думаю, что нам лучше будет расстаться. Наши чувства угасли, и я бы не хотел мешать чему-то новому в твоей жизни.
– Ты меня разлюбил? – задохнулась я.
– Да, – потупил очи Дима. Я ловила ртом воздух, не в силах переварить эту мысль. Лихорадочно вспоминала, что еще вчера Димочка прекрасно демонстрировал всю глубину своей любви ко мне, физически, так сказать. А сегодня он упаковывает чемодан, складывает в него рубашки, которые я только что погладила, и отдает мне ключи от комнаты.
– Так это все правда? – я до последнего отказывалась верить в то, что вижу.
– К сожалению, да. Думаю, что и ты уже давно живешь со мной только по привычке. Мы так много пережили вместе, что срослись, как грибы. Но это не про любовь.
– Нет! НЕТ! Я люблю тебя! Как ты можешь? – начала впадать в панику я. Дима же был для меня всем – мамой, папой, моими двумя нерожденными детьми. Ведь именно ради его чертового будущего я отказалась от них.
– Давай только обойдемся без сцен, – он быстренько выскользнул за дверь и исчез из моей жизни. Что со мной было – не сказать словами. Я чувствовала себя так, словно по мне проехались целым взводом танков. Или что я пережила затяжное групповое изнасилование, совмещенное с тяжкими телесными повреждениями. Я не вышла на работу. Я металась по комнате, лихорадочно думая, что же мне делать, как мне его вернуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76