Я вколола ему наркотик, поставила капельницу и переложила на носилки. Мы с Дашкой перетащили его в карету и поставили так, чтобы вместить еще одни носилки. Потом наложили шину на поломанную ногу пешехода. Водитель сам вышел из машины. У него было разбито об руль лицо, нос, был много мелких царапин от разбившегося стекла.
– Как же так, как же так! – без остановки бормотал он. Кажется, у него тоже был шок. Но не травматический, а психологический. Это мы могли оставить без внимания.
– Едем! – крикнула я нашему шоферу, оставив хозяина Москвича вниманию другого подъехавшего экипажа. Ему еще надо было подписать протоколы ГИБДД. Его теперь ждало серьезное судебное разбирательство. А я сидела в салоне родной кареты и обливалась потом от страха. Всю дорогу пока мы реанимировали и грузили пострадавших, в моем мозгу билась одна-единственная мысль. Этого мне никак нельзя. Совсем никак. Такие тяжести – они могут спровоцировать выкидыш. Отслоение плаценты. Кислородное голодание плода. Мне стало плохо при мысли, что из-за какого-то мудака на дурацкой машине я могу потерять ребенка. Вдруг в прошлый раз я именно так потеряла его? Кто знает, мне и тогда приходилось резко поднимать вверх каталки. Мы же не думаем о себе, мы спасаем жизни.
– Господи, Машка, что с тобой. Ты чего ревешь? Они выживут, не беспокойся. Мы же их обезболили сразу практически.
– У-у-у! – не могла остановиться и ревела я.
– Слушай, что ты такая нежная? Что, раньше не была на ДТП с кровью? – свела брови Степанова. – Надо нервы лечить.
– Дашка, я беременна! А мы каталки таскали! У меня теперь весь низ живота болит, вдруг это конец! – не выдержала и призналась, наконец, я. Потому что если в этот раз работа лишит меня ребенка, то она мне и самой больше не нужна. И плевала я на этого долбаного Карлика.
– Маня, что? ЧТО?! Ты беременна? – открыла рот она. – Мы же всем составом подстанции оплакивали твое бесплодие.
– Ага. А вот нет, – всхлипнула я. Живот отчетливо болел. Я плюнула на последние остатки приличий и развалилась на пассажирской скамейке.
– Дела! – процедила она. – И давно?
– Почти четыре месяца, – призналась я. – Я и на учет уже встала. Взвешиваюсь. Что ж теперь будет?
– А что ж ты, дура, хваталась за тачку?! – неожиданно разозлилась Дарья. Честно говоря, я думала, она скажет, что я дура. Но она только беспокойно посмотрела на мой живот и связалась по телефону со Склифом.
– Слушайте, мы к вам везем двух с ДТП.
– Мы в курсе, – сухо подтвердила тамошняя медсестра по телефону приемного покоя.
– Пусть на прием спустится акушер-гинеколог.
– Кто? – не поняла медсестра. Я зашикала. Все, теперь об этом узнают все. Узнают, и будут смеяться, что я чуть на смене не родила. Ой, о чем это я! Только бы все обошлось.
– Не реви! – рявкнула мне Степанова. – Акушер-гинеколог. Срочно.
– У вас что, потерпевшая рожает? Вроде были мужчины, – растерялась медсестра.
– У нас тут с фельдшером проблема, – пояснила она. Через пятнадцать минут наших сбитых забрали в операционные, а меня осмотрела штатный врач Склифа.
– Что ж вы делаете, матушка! Это ж ни в какие ворота не лезет, чтобы на таком сроке да такие тяжести. Как вы до этого дня-то доносили.
– Чудом, – кивнула и снова захлюпала я. Страх за ребенка перерос практически в панику. Еще раз его потерять – я просто не переживу. Пойду и выпрыгну из окна. Нет. Просто лягу дома и умру от разрыва сердца.
– Ладно, не плачьте. Все в норме. Просто мышечный спазм. На месте ваш ребеночек, никуда не сбежал. Но теперь строго-настрого нельзя ничего поднимать. А то будет гипертонус матки. И вообще, постарайтесь обойтись без стресса. Лучше перейдите на бумажную работу.
– Спасибо, доктор, – улыбнулась сквозь слезы я. Через час боль в животе совсем прошла, и я получила прекрасную возможность подумать, как организовать нам с дитем жизнь без стресса. И что об этом скажет мое непосредственное начальство.
…«Знаешь, малыш, несмотря на то, что завтра меня, скорее всего, уволят, я ужасно рада, что рассказала о тебе. Нечего нам с тобой таскать всяких огромных мужиков. А сегодняшний был очень огромным, почти как медведь из той сказки, которую я тебе буду потом читать. Про Машеньку и медведя. Мне самой ее когда-то читал твой дедушка. Если бы ты знал, какой он был хороший. Ну, до завтра»…
– Значит, вы беременны. Опять, – процедил на следующее утро Карлик. На летучке тема моего вероломства был главенствующей.
– Да. И я обязательно буду рожать, даже если вы меня уволите, – сразу поставила все точки над «ять» я. – Скажете, когда писать заявление.
– Что? Кто вам сказал, что вас уволят? – скривился он. – Мы не увольняем беременных. Слышали, что сказал наш президент?
– Что? – заинтересовалась я.
– Надо срочно повышать рождаемость. Вам, кстати, дадут какие-то значительные деньги на ребенка. Выясните обязательно, – командным тоном повелел мне всемогущий руководитель. Я обрадовалась. Повышение рождаемости – это как раз то, чем я собиралась заняться.
– Знаю я эти правительственные программы, – раздраженно прокомментировала сообщение старший фельдшер Римма. – Дадут сертификат, который, пока ребенок вырастет, превратится в пыль.
– Говорят, на эти деньги можно купить жилье. Только не в Москве или области. Тут у нас все сильно дороже, – поделился своей информацией Саша Большаковский. С теперь, когда мое, м-м-м, интересное положение стало обсуждаться на всех углах, он смотрел на меня с такой заботой и нежностью, словно бы сам сделал мне ребеночка. К тому же, его сыну было около трех лет, так что он, как говорится, вполне был «в материале».
– Жилье! – разочарованно протянула я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76