Иными словами, я уверена, что не доживу до тех славных времен, когда роботы будут держать человечество в подземелье. Но надо признать, что уже сегодня без хорошей современной техники мы иногда как без рук. Например, те же пресловутые мобильники. Еще десять лет назад это была роскошь, а сейчас, если оглянуться вокруг, то даже бомж, лежа около здания Курского вокзала, договаривается по мобильному со своим собутыльником о совместном вечернем выпивоне. Мобильники облегчили процесс коммуникации людей вплоть до обесценивания. Теперь телефон зачастую служит не средством связи, а способом контроля. Где ты, что ты делаешь, какой у тебя голос, что слышно вокруг – при включенном мобильнике невозможно скрыться. Сейчас, говорят, по мобильному можно уже вычислить точное местонахождение человека, в кармане у которого он лежит.
И во всей это фантасмагории человеческого общения я стою с самого края, как мамонт, который давно должен был вымереть, но по непонятным причинам все еще дожевывает последний стебель папоротника. У меня мобильного телефона нет. И не просто нет, а никогда не было. Единственный мой контакт с этим чудом технологий – это звонки с экстренных уличных вызовов, которые я вынуждена делать с мобильных телефонов прохожих. Они, кстати, дают их мне с большой неохотой, и в большинстве своем сами набирают номер. А мне только угрюмо суют трубку со словами «говорите, уже гудок». Так что я толком даже не умею дозваниваться по нему до нужного абонента. Мне вполне хватает простого дискового аппарата, стоящего в нашей прихожей. Почему-то я совершенно не желаю быть всегда на связи. Может, мне хватает «тамагочи», постоянно тренькающего в самый неподходящий момент? Наверняка. Однако иногда такая моя дремучесть только создает мне проблемы.
– Манечка, я тебе обязательно буду звонить! – торжественно клялся мне Митя, когда садился в такси, чтобы отбыть к месту терзания недр земли – в Ямбург.
– Только звони дольше, а то Полина Ильинична может не услышать. Вдруг я буду в ванной?
– Я буду трезвонить, пока не доведу до самоубийства всех твоих соседей, – «успокаивал» меня он.
– Ага, и после этого меня выселят!
– Почему у тебя нет мобильника? Это же так удобно! И я бы до тебя дозванивался в любой момент, где бы ты не была.
– Я не люблю мобильники. Говорят, они излучают, – отбрыкивалась я.
– Чушь, – уверенно возразил Митя. В целом, я была с ним согласна. Сейчас, в наш век коммуникаций все вокруг чего-нибудь излучает, в той или иной степени. Если вдуматься, мы ежеминутно насквозь пронизаны радио волнами разной частоты. Стоит ли тогда дергаться из-за мобилы. Но я-то дергалась вовсе не из-за этого. Мне все время было жалко денег на такой аппарат. Они же совсем не дешевы, и постоянно требуют долива денег.
– Я все время или на работе, или дома. Зачем мне телефон?
– Манечка, как же мне не хочется уезжать! – потянулся в машине он. И снова прижал меня к себе. Три месяца промелькнули, как стрела Робин Гуда, и врезались в самое мое сердце. Я тоже не представляла, как буду жить без него. Но к чему было об этом говорить. Только портить ему настроение перед полетом.
– А я, что, действительно не могу тебе туда позвонить?
– Я тебе сто раз объяснял, что там только общий коммутатор в рабочей зоне. А в общежитии телефонов нет, так что…
– А могу я позвонить на коммутатор?
– Ну, нет же. То есть, да. Можешь, но только чтобы что-то мне передать. А как ты передашь по коммутатору, что не можешь без меня жить? Хочешь, чтобы надо мной весь завод смеялся? – строго свел брови он.
– Не хочу. Но что же делать?
– Интернета у тебя нет?
– Интернета? – перепугалась окончательно я. Мой технический кретинизм исключает любые контакты со сложными устройствами. А компьютер в моем присутствии немедленно виснет и отказывается вступать в переговоры.
– Эх, какой-то тупик. Ну, я сам буду тебе звонить. А ты, если что, передавай моей тетке. Она все равно будет скучать.
– Да она меня на дух не переносит, – нахмурилась я. С тех пор, как Раиса Павловна так сильно расстроила Полину Ильиничну, я стала ее недолюбливать. Моя старушка до сих пор переживает, а к Мите стала относиться совсем иначе.
– Неправда, брось, – отмахнулся Митя. Мы снова ехали на такси в аэропорт, но ситуация изменилась. Он был довольным, сытым и удовлетворенным, как телок на выкорме. Я же измучилась и извелась, думая, что мне предстоит ждать его полгода. Как капитана дальнего плавания, который ничего мне не обещал. Мы долго целовались на прощание, но он уже мысленно улетел, а я осталась. Уезжающему всегда легче остающегося. Может, он тоже любит и тоже уже заранее авансом скучает, но его ждут новые впечатления, смена обстановки. А я перла с аэропорта в свое болото, к уколам, жалобам, работе и Полине Ильиничне. И от этого на душе было очень паршиво. Особенно меня заколебала моя работа. Вот так, неожиданно, вдруг я совершенно безосновательно стала раздражаться на тупость диспетчеров, которые совершенно не считаются с интересами врачей. На ослизм местных участковых, которые любых мало-мальски больных людей норовят спихнуть в больницу. На маленькую зарплату, на пробки.
– Ты просто скучаешь по своему Ромео! – уверенно констатировал Костик, мой коллега по смене. Конечно, я понимаю, что работать со мной стало несколько сложно. Может, и вправду я так тяжело переносила разлуку, а может просто вызовы попадались сплошь какие-то хамские. Вот, например, бабка, которая с порога принялась рассказывать нам, какие мы негодяи.
– Сколько можно ехать! Небось жрали в ларьке, пока я тут чуть не померла! – несла пургу она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76