– Ты едешь со мной? – не поверила я своим ушам. Да, определенно, чудеса возможны! Если уж Стешенко отринул свои убеждения, что все бабы – сучки, а я среди них – наипервейшая, то, значит, действительно, лед тронулся, господа!
В Барнауле я реально ощутила, что жизнь действительно не кончается за пределами Московской области. Для меня ведь весь мир сводился к мелькающим заголовкам новостей. Война в Ираке – значит, где-то есть Ирак. Землетрясение в Калифорнии – видимо, и США тоже существуют.
Я же всю жизнь просидела в Москве. В крайнем случае на даче! И ничего другого не видела.
Но вот случилось невероятное – я оказалась в Барнауле, стою на залитой солнцем земле, пялясь на рекламные щиты в ожидании самолета из Питера. Оказывается, Сибирь – это не плод человеческой фантазии! Большая железная машина с огромными крыльями и невозможным грохотом двигателей перенесла меня за три с половиной тысячи километров и выплюнула, растерянную и усталую, в барнаульском аэропорту. И хотя из Москвы я вылетала глубокой ночью, здесь уже вовсю раскочегарился день. Бессонная ночь и разница во времени, хоть и небольшая, давали о себе знать. Если бы меня сейчас спросили, так ли уж я решительно настроена забраться в глубь незнакомой мне дикой тайги, чтобы найти мужчину, которого видела всего три раза в жизни, я не была бы уже столь категорична. Впрочем, скорее всего, я все же пошла бы вперед. Ибо стоило мне только на секунду закрыть глаза и вспомнить, что между нами было, как я моментально испытывала необычайный прилив сил.
– Юля? Значит, это не бред. И ты действительно собралась покалечиться?
– Паша! Привет! – с невероятной радостью набросилась я на все такого же бородатого, подтянутого и увешанного рюкзаками, сумками и какими-то мешочками Стешенко.
– И что? Может, все-таки подождем его на базе в Чемале?
– Десять дней? – с сомнением посмотрела я на него.
– А что, не так и долго. Возможно, что все эти десять дней ты проведешь, переступая буреломы, которыми завалены берега Катуни.
– Буреломы? – усмехнулась я. – Ну, уж этим ты меня никак не испугаешь. Мы же вдоволь напрыгались через бревнышки еще на тимбилдинге.
– О, уверяю тебя, что на сей раз это будет нечто другое! – загадочно улыбнулся Паша, уводя меня на автобусную станцию.
За шесть часов езды мы успели обо всем поговорить, я рассказала ему, как ждала Алексея, а он рассказал мне, как орал на него Рубин, когда узнал, что Паша не разговаривал со мной лично и ничего мне не передал.
– Знаешь, чего я боюсь больше всего, – поделилась я с ним.
– Чего? – спросил Паша, глядя на меня серьезными и совсем другими, какими-то добрыми глазами.
– Что все это окажется бесполезным! Что мы его не найдем или найдем, но с ним в палатке уже будет лежать какая-то другая женщина. Ведь ты ничего не знаешь о том, как он живет?
– Ничего, – грустно согласился Стешенко.
К вечеру мы добрались до Чемала, оказавшегося небольшим, затерянным в огромных просторах Алтая поселком. Впервые за долгие годы я провела вечер в месте, где тишина не нарушалась ничем, кроме стрекота каких-то неизвестных мне насекомых, а воздух был так прозрачен и свеж, что, казалось, уже имел свой собственный, неведомый мне доселе запах и вкус. Во все стороны тянулись бескрайние просторы глухих лесов. Огромные вековые ели сцепились своим лапником, и я, если честно, не очень понимала, как умудрилась задумать такую совершеннейшую авантюру. Ведь стоило мне сделать хоть один шаг в глубь этих нехоженых мест – я могла пропасть навсегда!
– Страшно? – подошел ко мне со спины Паша. Я вздрогнула.
– Что ты, совсем нет! Во сколько выходим?
На самом деле страшно – это было не совсем подходящее слово. Когда я смотрела в сторону темнеющего леса, меня охватывала легкая истерика, но зачем же об этом говорить Стешенко?
– Да, ну надо же? – покачал он головой. – Выходит, я совершенно тебя не знал. По моим меркам, это место – последнее, где я мог бы встретиться с тобой.
– Иногда все совсем не так, как нам кажется, верно? – улыбнулась я и пошла спать.
Нам сдали два койкоместа в маленькой избе, и хотя от пружинного матраса у меня обычно болит спина, а в чужих, незнакомых местах я очень плохо сплю, тут я выключилась буквально через минуту. Алтайский воздух и вправду чудодейственный, если способен вот так, без предупреждения, свалить человека с ног.
Три кита, необходимые для успеха сверхсложных операций, – это четкое понимание задачи, различные способы ее выполнения и какой-никакой план мероприятия. Как вы понимаете, ничего такого у нас не было.
Наутро мы несколько растерянно пытались определить задачу на предстоящий день. До реки нас провожал знакомый Павлу местный житель. Он с сомнением смотрел на то, как мы перепрыгиваем через густую траву, и пытался всучить нам еще один дополнительный топор.
– Ну, ты не передумала? – с надеждой посмотрел на меня Паша, когда спина местного жителя скрылась за поворотом, а мы остались стоять на берегу бурлящей речки Катуни. – Дальше ведь никакой цивилизации нет. Полная глупость – идти по этим местам пешком.
– Очень красивая река, – изобразила я восторг и двинулась в сторону, противоположную течению реки.
Любовь – страшная сила, и она гнала меня вперед, затыкая голос разума, который практически на последнем издыхании подавал сигналы «SOS». Хотя уже к обеду я несколько измоталась, перепрыгивая через сплетающиеся у ног кустики морошки и делая крюки в сотни метров, чтобы обойти какой-нибудь особенно непреодолимый бурелом. И конечно, комары! О, эти неповторимые местные жители всех таежных лесов, они набросились на нас, стоило нам только пересечь черту цивилизации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79