Я пожала плечами. Я реально люблю все подряд, но сейчас мне просто важно было найти реальный контакт с этим буржуазным пережитком. Ведь завтра среда, а это значит, что я пойду к врачу, который оглядит мое излучающее здоровье лицо и прикроет весь этот праздник. В четверг я буду вынуждена посмотреть в глаза сослуживцев, которые, наверное, уже рвут и мечут в ожидании объяснений. Моя осада будет столь кровопролитной, что я, скорее всего, сдамся прямо сразу и выболтаю все. Вот только вопрос, что именно все.
– Я встретилась с Лайоном и у нас любовь, – это был первый вариант, но для него мы с Лайоном были еще недостаточно близки. Для этого хорошо бы уже демонстрировать поцелуи и объятья, а американец, явно задавленный тамошним феминизмом, пока боится даже открыто смотреть на меня.
– Лайон – очень интересный человек. Не чета нашим русским идиотам. Вчера, когда мы с ним сидели в… – тоже вариант, потому что есть намек на потенциальные отношения. Поэтому мне было в целом все равно, где сидеть.
– Полянский и правда ничего не понимает в женщинах. Как он мог упустить такую?! – из уст кого-нибудь независимого, а лучше всего из уст Селивановой – вот мечта, которая незримо мерцает в небе. Ориентир, типа Полярной звезды, единственная надежда моряка. Он еще пожалеет!
– Катья, ты так… хорошо! Я нравиться? Лично? – я ценила его попытки говорить по-русски, но, если честно, он мне не очень-то «нравиться. Лично». Да, красив, да, хорош. При всех прочих равных вариантах я должна была бы прыгать от счастья, но почему-то не хотелось. Однако было не до привередливости.
– Очень! Расскажи о себе еще. Почему такой мужчина до сих пор одинок и ищет свою судьбу в России, – излучала восторги я. Лайон вполне мне верил, если судить по его возбужденному и лихорадочному поведению.
– Я не искать. Я найти, – уверил он меня и вдруг встал, чтобы пристально посмотреть мне в глаза. Я невольно поднялась вслед за ним, не выпуская бокала из рук. – Это ты!
– Как романтично, – поперхнулась вином я. Интересно, как он может так быстро все понять? Хотя о чем это я? Мы с ним знакомы целую кучу времени. Я написала ему уйму трепетных и серьезных писем. Еще бы, ведь мне помогал с этим Илья Полянский! Эх, сейчас расплачусь!
– Do you love me? – потрясенно смотрел на мои слезы Лайон. Мысль, что я плачу из-за него, явно порадовала его.
– Yes! – только и смогла выдохнуть я. А что мне оставалось? Я еще могла бы что-то объяснить русскому мужчине, хотя после этого он развернулся и бросил бы меня прямо в ресторане. А как договориться с человеком, который выбирает слова из арсенала «Сто фраз для общения в России».
– I’m happy! – выдохнул он. Внезапно он схватил мою ладонь в свою и принялся ее нежно теребить. Я переминалась с ноги на ногу. Он истолковал это как томление. Его пальцы были тонкими и холодными, хотя при этом оставались чуть влажными. Не приведи Господи, сейчас придется целоваться.
– Я тоже, – прошептала я и плюхнулась на стул. Кажется, мир перевернулся. Когда я честно желаю отдать мужчине все, он только и делает, как приглядывается к моему загару и ищет подвох, а когда я просто закашливаюсь перед посторонним человеком, он готов принимать это за самые искренние проявления чувств. Парадокс. Ну, да нам только на руку.
К четвергу наши с Лайоном отношения уже вполне тянули на близкие, доверительные. Он уехал для разнообразия поработать над установкой каких-то программ на каких-то фирмах с безликими англоязычными названиями. Я передохнула спокойно и отправилась предъявлять себя в Премьер-Медиа. К Полянскому. К Селивановой. Орудия, к бою.
– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно осмотрела меня Римма. – Я звонила, но Ромка не дал с тобой поговорить. Просто собака Баскервилей.
– Ага. Баскервильская сука. В смысле, порвет любого, – зло, не смотря на ее сочувственный вид, бросила я. Не смогла удержаться. Как только увидела Римкино лицо, сразу вспомнила, как она гнала меня в этот злосчастный салон красоты.
– Я что-то не пойму. А твой америкос-то приехал или как? – с вызовом подошла к моему столу Селиванова. Я надела на лицо приветливую, радужную физиономию.
– Сашенька! Рада тебя видеть. Ну, конечно приехал. А я вам не говорила? Странно. Совсем все из головы выпадает!
– Отчего бы? – раздосадовано протянула та.
– Ну, так приходится напрягать мозги, чтобы говорить по-английски, просто сил нет, – искренне, почти не кривя душой, объяснила я. – Хорошо, хоть, что мы с ним часто молчим.
– Какая многозначительность! – мечтательно и с пониманием кивнула Лиля. Она тоже была не прочь толково помолчать с кем-то подходящим пару часов.
– Ну да ладно. Надо и работой заняться! – отстранилась от дальнейших расспросов я. Народная мудрость учит, что лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать. Что-то в этом роде я и организовывала для офисных дам.
– Пойдешь обедать? – испробовала последнее средство для морального давления Саша Селиванова.
– Нет, – легко перебирая бумажки, отмахнулась я.
– Что так? – с некоторой игривостью интимно пробасила она.
– Надо беречь фигуру. Мало ли куда меня занесет, – я демонстративно подтянула грудь вверх и прошла к рабочему столу. Нельзя сказать, чтобы я вправду собралась худеть, но даже самый минимальный шанс столкнуться без свидетелей с Ильей приводил меня в состояние шока и потери аппетита.
– Всегда бы так! – бегал вокруг меня с дико довольным видом Виктор Олегович. Мое трудолюбие потрясло его воображение. Я напечатала инструкцию и развесила ее на стенах, я составила статистический отчет о количестве звонков, который был очень нужен отделу по привлечению клиентов уже много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93