ей сразу сделалось жарко, комната закружилась перед глазами. Микико перевела дыхание. – Я хотела бы задать вам один вопрос.
– Спрашивай.
– Только скажите правду. Хорошо?
Наоэ потянулся за сигаретой, в недоумении посмотрел на Микико и закурил.
– Сегодня я встретилась с женщиной по имени Уэгуса.
Наоэ молчал.
– Вы знаете ее?
– Знаю.
– Она кое-что мне рассказала… – Микико судорожно глотнула сакэ. – Что бывала у вас здесь. Это правда? Она еще сказала… – Микико трудно было говорить, – что вы с ней…
– Что – мы с ней?
– Вспомните сами. – От сакэ Микико совсем захмелела. – Вы ведь были только вдвоем, верно?
Наоэ, не шевелясь, смотрел в окно. Он сидел неподвижно, лицо было бледное и напряженное. Его молчание распалило Микико.
– Хорошо, я скажу все. Вы разделись. А потом… потом ползали перед ней на коленях, умоляя, чтобы она не уходила, и… – Микико внезапно замолчала. Ей вдруг сделалось жаль себя. Она презирала себя в эту минуту, но остановиться была не в силах. – Это действительно было?
Молчание.
– Ведь это ложь! – Она с надеждой повернулась к Наоэ. – Ну скажите! Это ложь? Она все придумала. Придумала, да?
– Нет.
– Нет?! – Микико в ужасе смотрела на Наоэ широко раскрытыми глазами.
– Все, что она говорила, – чистая правда.
– Боже мой… – Микико показалось, что она летит в пропасть. – Значит… значит, вы с ней…
– Нет. Думаю, между нами ничего не было.
– «Думаю»?! Да вы еще и трус?! Боитесь сказать прямо?
– Я… плохо помню. Я был немного не в себе.
– Не верю!
– Дело твое.
– Вы… – Не помня себя, Микико вскочила. Она с трудом удерживалась от желания влепить Наоэ пощечину. – Да вы знаете, кто она?
– Да.
– Что она папина любовница?
– Знаю.
– И вы все равно… – Продолжать Микико не смогла. Она уткнулась лицом в котацу и зарыдала. – Вы дьявол, вы… вы… чудовище! Вы будете гореть в аду… – Микико всхлипывала, положив голову на руки.
Наоэ посмотрел на нее, потом взглянул на часы. Половина девятого.
– Я никогда не прощу вам этого…
Наоэ поднялся, сел рядом с плачущей Микико и молча привлек к себе ее хрупкое тело.
– Пустите! Вы человек без совести. Пустите!.. – Микико металась как в бреду.
Наоэ настойчиво искал ее губы.
– Пустите, вы мне противны! – Она стиснула зубы, стараясь вырваться. Крепко держа в объятиях, он наблюдал за ней, точно ему доставляло удовольствие видеть ее ярость. И вдруг, улучив момент, когда Микико разжала губы, чтобы вздохнуть, закрыл ей рот поцелуем.
Придя в себя, Микико с удивлением почувствовала, что от ненависти и злобы не осталось и следа. Только усталость и покой. Приподняв голову, она долго всматривалась в Наоэ. Худые, обтянутые кожей плечи… На груди под кожей выступают ребра… Острый кадык… Все это было таким родным, что у Микико на глаза навернулись слезы.
– Одно, второе… – считала она выступающие ребра, – третье, четвертое… – Каждая клеточка сейчас принадлежала ей, вверяла себя ее ласкам. – Пятое, шестое…
И тут вдруг резко прозвенел звонок. Микико испуганно сжалась, прильнула к груди Наоэ и затаила дыхание, вся обратившись в слух.
После небольшой паузы снова послышались трели звонка.
Обнаженное тело – прекрасное, словно хрусталь тонкой работы, – было покрыто махровой простыней. Микико не могла сдержать дрожи.
Опять звонок. Эта пытка, наверное, никогда не кончится.
Микико осторожно приподняла голову и посмотрела на Наоэ.
– Кто-то пришел, – прошептала она. Наоэ промолчал.
– Что же делать?
– Ничего.
– Но как же… Ведь кто-то ждет…
Вместо ответа Наоэ снова обнял ее. Микико, будто ища защиты, прижалась к его груди. Наконец звонки смолкли.
– Наверное, ушли? – предположила Микико. Наоэ продолжал обнимать ее; глаза его были закрыты.
– Кто же это был?
Наоэ поднялся, взял со стола сигарету и пепельницу, закурил.
– Так ни с чем и ушел. Наверное, очень обиделся… Не успела Микико договорить, как зазвонил телефон.
Наоэ сидел с сигаретой в зубах, задумчиво опустив голову.
– Видимо, все тот же человек, – сказала Микико. Звонили настойчиво, точно были уверены, что дома кто-то есть. Микико насчитала десять звонков.
– Может, ответить?
Наоэ вышел в ванную. Микико, все еще лежа на кровати, глазами поискала одежду.
Телефон, казалось, совсем обезумел. Гнев, упрек, боль, отчаяние слышались в этих звонках, и Микико сама чуть не заплакала.
Наоэ вернулся в комнату, подошел к телефону. Аппарат будто только и ждал этого, тут же умолк.
Микико обернулась. В руках у Наоэ она увидела отвертку: он отключил телефон.
Глава XIV
Рицуко научилась играть в маджонг два года назад. А Ютаро был азартным игроком еще в студенческую пору. И уже открыв собственную клинику, он по-прежнему приглашал своих прежних партнеров сыграть партию-другую.
Последнее время он играл с врачами Хираямой и Утимурой, жившим в районе Мэгуро. У всех троих дел всегда было по горло, поэтому удавалось собраться не часто, раз в месяц, но уж играли тогда до поздней ночи. Ютаро приходил реже: деятельность в муниципалитете и правлении Ассоциации врачей не оставляла свободного времени.
Ютаро сам взялся обучать Рицуко маджонгу. Со стороны могло показаться смешным – втолковывать азы сложнейшей игры пятидесятилетней жене, но у Ютаро был тайный умысел. С возрастом Рицуко сделалась нервной, раздражительной, а маджонг мог развлечь ее. Кроме того, таким образом он как бы искупал свой грех с Маюми. Но главным образом эти игры за полночь помогали ему избегать исполнения своих супружеских обязанностей.
Поначалу Ютаро опасался, что жена не захочет ломать голову над игрой. Тем не менее время от времени он возобновлял разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93