— Костя, ты у нас вчера забыл кое-что, заедешь после работы? — чувствовалось, что в сравнении с утренним разговором голос Локтионова звучал гораздо спокойнее.
— Все гости добрались благополучно? — на всякий случай уточнил Крылов, предполагая, что не ошибается в причине смены настроения у друга.
— Да, все в порядке. Так заглянешь вечерком?
— Не обещаю, Юрий, но постараюсь.
«Значит, с Романовым все в порядке, — повернув голову к окну, он раскачивался в кресле. — Если она живет у Артюхина в квартире, скорее всего, ее опекают его люди. Тот же Савицкий, — Крылов был прекрасно осведомлен, кто исполняет функции генерального директора „Nice Color“ во время долгого отсутствия хозяина. — Романов работал в одной связке с Артюхиным, соответственно знаком и с его правой рукой. Связаться друг с другом, не засветившись, они могли через Анну, по ее мобильнику…»
— Костя, все уже собрались. Тебя ждут, — заглянул в кабинет Хорин.
— Иду, — ответил он и, прихватив лежащую на столе папку, отправился в комнату для совещаний.
Стоя за ксероксом, Алина проводила его долгим взглядом, но погруженный в свои мысли шеф не удостоил ее вниманием. Наблюдая за выходящими из аппарата листами, она снова вернулась к вчерашней поездке за город…

С Константином Петровичем она познакомилась полгода назад, во время выезда с отцом на природу. Степан Геннадьевич Семчуков отозвался однажды на приглашение Крылова, ставшего к тому времени с легкой руки Хорина заядлым подводным охотником, и выехал вместе с клубом отдохнуть.
После памятной истории с бракованным телефонным аппаратом прошло почти три года, и за это время Крылов умудрился наладить личный контакт с не последним человеком в верхних эшелонах власти. Степан Геннадьевич обладал обширными связями, знал все ходы и подходы к нужным людям, а потому само по себе знакомство с ним было весьма и весьма ценным.
Употребив на сей раз всю свою дипломатичность и настойчивость, Костя был доволен, что ему удалось вытащить Семчукова на природу. А так как приехал тот всего лишь на полдня, на прогулке вдоль берега озера он пытался заручиться его поддержкой в решении одного серьезного вопроса.
Спрятавшись от солнца под большим пляжным зонтиком, Алина долго наблюдала за мужчинами. «А он очень даже ничего», — отметила она, рассмотрев Крылова, принадлежавшего именно к тому типу мужчин, к которому ее тянуло с юности: мужественное, волевое лицо, подтянутая фигура, стремительная походка, цепкий взгляд. В нем чувствовалась какая-то природная сила.
«К тому же он явно умен, — добавила она. — И, насколько я знаю, разведен. Но приехал один».
Алина вертела губами травинку и чувствовала, что чем дольше она наблюдает за собеседником отца, тем больше он ей нравится.
«Почему бы не вскружить ему голову?» — неожиданно мелькнула у нее сумасбродная мысль.
Начиная с детского сада, она всегда и во всем привыкла добиваться успеха. Отец, долгие годы вынужденный находиться в тени других людей, гордился этим так, словно сам возвращался в детство, и мстил окружающим за пережитое равнодушие, а порой и унижение. Дочь стала для него воплощением эгоистичного честолюбия: каждый ее успех вознаграждался призом, каждый каприз звучал, как сигнал к действиям. Отец и сам не заметил того момента, как Алина стала главенствовать в семье.
Ей лишь требовалось время от времени преподносить отцу очередной полученный титул. Выиграть конкурс «Мисс Беларусь», например. Но этот титул был ей ни к чему: благодаря стараниям папочки, мир и так лежал у ее ног.
Вечером она изложила отцу свое желание начать трудовой путь в коммерческой фирме, а спустя два месяца устроилась на временно освободившуюся должность секретаря. И хотя бывшие однокурсники недоумевали, почему она выбрала себе такое, прямо скажем, не соответствующее связям отца место, Алина не очень переживала, потому что на этот счет у нее были свои планы.
Три месяца она пыталась хоть как-то привлечь к себе внимание Крылова: тщетно. Исключительно рабочие отношения. Более того, как она поняла со временем, в офисе для шефа не существовало разделения на мужчин и женщин: все были сотрудниками.
А вот с ними-то отношения у Алины не складывались, и тому было немало причин. Во-первых, большая часть коллектива давно работала вместе, а потому к новичкам относилась настороженно. Во-вторых, сама Алина внутренне была согласна с мнением, что занимает должность, не соответствующую ее положению в обществе, а потому сразу отделилась от всех невидимой стеной.
Женский коллектив бухгалтерии, который окрестила «мышиным гнездом», она игнорировала, впрочем, как и он ее. Правда, с главным бухгалтером, которая, как показали наблюдения, была приближенным к Крылову человеком, Алина старалась вести себя миролюбиво и подчеркнуто уважительно.
Хорина она интуитивно побаивалась и опасалась. Как ей показалось, он с первого взгляда разгадал истинную причину ее желания устроиться на работу в «TransitLink», а потому вела себя с ним совершенно иначе: разговаривала лелейным голоском, создавая образ этакой милой кошечки, смотрела прямо в глаза взглядом с поволокой, чем ставила в тупик. Теряясь от такого странного и необычного обхождения, «правая рука» шефа сам старался избегать с ней лишнего общения.
Единственный человек, который, несмотря ни на что, периодически старался уделить ей внимание, польстить, а порой и угодить. был Хвостов. Пройденная им школа выживания научила быть особенно осторожным в отношении не только сильных мира сего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25