У него в городе были большие связи. Он, как ты помнишь, заведовал овощебазой, а в советские времена это ценилось гораздо выше, чем директорство твоего папаши… Он как-то договорился с врачами, как-то грандиозно им заплатил, кому-то квартиру помог получить… Вот они все и организовали. Я родила раньше Галины на три дня, и к ее родам уже все было решено. Во всех сводках было написано, что у меня родился здоровый ребенок, а у Вербицкой – мертвый… Потом мне приписали… девочку… ее рост и килограммы… – Люся выпрямилась на стуле, на который тяжело опустилась во время рассказа, перевела глаза на Вербицкого и спросила: – Не за этим ли ты сюда ехал, Саша?
– Нет… – не своим голосом проскрипел Александр Ильич. – Я не мог даже предположить… Я ехал к вам только с тем, чтобы узнать, где сейчас Галя…
– Ну вот… а узнал все… Я давно хотела повиниться в содеянном, только не знала перед кем. С Галькой явно не все в порядке, а остальным и дела нет до этой истории. Всё хотела Ирочке открыться, но тянула… боялась…
– Мама… – начала Ирина, но Люся ее перебила жестким сильным голосом:
– Да не мать я тебе! Тебя родила жена вот его… Александра Вербицкого…
– То есть получается, что я – ваша дочь… – широко раскрыв глаза, ужаснулась Ирина.
– Нет, – покачал головой Вербицкий. – Ты действительно Ирина Николаевна Якушева. Отец у тебя настоящий…
– Но… как же тогда…
– Это особая история, Ирочка… и очень некрасивая… – вступил в разговор Николай. – Когда-нибудь я расскажу тебе… только не сейчас… сил уже нет… И без того уж…
Вербицкий поднялся на ноги, вытащил мобильник, сунул его Ирине в руки и сказал:
– Вызывай такси! Быстро!
– И куда же ты собрался? – спросила Люся.
– К Гале! Немедленно объясните, где ее найти!
– Да кто ж ее знает, где она нынче живет…
– Компьютер… компьютер у вас есть?
– Да зачем же нам здесь компьютер? – усмехнулся Якушев. – С нас и телевизора достаточно. Старые мы уже, Сашка… Это ты как-то держишься, а мы… – Он в полной безнадежности махнул рукой. – А мы с Люськой уже сдались… давно… Может, груз этого чудовищного обмана давит… даже и не знаю… В общем, нерадостную жизнь мы прожили, Вербицкий… Но Ирочку любили… да… Она не даст соврать…
– З-зачем вам компьютер? – дрожащим голосом спросила Ирина.
– Ну… должна же быть в вашем городе база данных… Мне надо найти свою жену… твою мать… Ира…
– Нет у нас никакой базы… Так и не создали еще… – отозвалась она. – Провинция и есть провинция. Но… – Она повернулась закаменевшим лицом к родителям. – …здесь же все всех знают. Не может быть, что вы не в курсе! Может быть, больше не стоит… врать?
– Ира, мы давно живем здесь, в дачном поселке… ты же знаешь, и даже отовариваемся почти всегда в магазине у озера, – ответил ее отец. – Мы давным-давно не были в самом Григорьевске…
– Но вы ведь говорите, что эта женщина… моя мать… какая-то особенная… Может быть, я сумею помочь Александру Ильичу ее найти. Кто она? Чем занимается?
– Конечно же, ты ее знаешь, Ирочка, – после некоторого раздумья проговорила Люся. – Это та самая женщина, которую в городе называют Белой Дамой Треф… или юродивой… кому как больше нравится…
– Юродивой… – прошептал Вербицкий враз пересохшими губами. Если кличка Белая Дама Треф оставляла надежду, то – юродивая – никакой.
– Я знаю, где ее найти, – сказала вдруг Ирина. – Эта женщина… она каждый день в одно и то же время кормит уток с моста через Григорьевку.
– И в какое же время? – спросил Вербицкий.
– Ближе в вечеру, часа в четыре…
Александр Ильич машинально посмотрел на часы. Еще не было и двух.
– Вы успеете… Я пойду с вами, можно? – попросила Ирина.
– Нет!!! – истерично выкрикнул Вербицкий и гораздо тише добавил: – Сначала я сам… я должен все сначала увидеть сам…
Александр Ильич Вербицкий занял пост на мосту через реку Григорьевку с половины четвертого. Мало ли, вдруг Гале захочется сегодня прийти пораньше. Если она придет раньше, то это будет означать, что она не такая уж и свихнувшаяся, то есть кормление уток – это вовсе не навязчивая ее идея, а так… прихоть… услада жизни одинокого человека… Но она пришла именно в четыре. Александр Ильич сразу увидел ее. Он не смог бы узнать ее издалека, если бы не кличка Белая Дама Треф. На голове приближающейся к нему женщины из желтовато-белых волос было возведено необыкновенное сооружение в виде трех пушистых шаров. По мере приближения Гали Вербицкий начал различать в ее прическе множество мелких украшений в виде золотистых бабочек и голубых розочек. Одеяние его бывшей жены было сделано из черных кожаных прямоугольников, связанных между собой блестящими кручеными нитками в некое подобие удлиненной куртки. Куртка была туго перепоясана широким белым лакированным ремнем с золотой пряжкой. Из ворота куртки торчал завязанный эдак на бочок огромный бант из полупрозрачной ткани в красную и серую полоску, а на плечи накинут шарф-палантин черно-красного цвета. По одной стороне палантина были прикреплены пушистые красные помпончики, которые весело покачивались в такт походке Галины Романовны. Юбка ее была белой и многослойной, почти до самой земли. Каждый слой, каждая оборка были отделаны золотыми кантами. Из-под нижней оборки показывалась то одна, то другая нога в белом сапожке с золоченой пряжкой. На плече висела огромная красная сумка на длинных ручках. В самом центре ее красного поля красовалась огромная золотая роза. Как всегда, наряд Галины Романовны был строго выверен в трех цветовых гаммах: черной, белой и красной. Изысканными дополнениями служили золоченые пряжки, золотые канты, золотые бабочки и золотая роза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55