– У меня тут… с собой есть ваши письма…
У Ольги противно заныло в животе. Это и есть Сергей Николаев?! Это убожество в черной дубленке! Она, оказывается, свои собственные письма помяла, когда рухнула в автобусе на его сумку. Конечно, это ее конверты. Она специально купила целую пачку фирменных, питерских, с Медным всадником, Петропавловкой и прочими достопримечательностями. Какой же он идиот! Предъявляет их, будто пропуск в ее квартиру. Не на ту напал, брачный аферист!!!
– Что-то не похоже, чтобы вы были… метр восемьдесят! – выпалила она.
– У меня в действительности рост метр семьдесят восемь, но и вы, извините… не стройная брюнетка…
– Почему это я не брюнетка?! Я как раз брюнетка!
– Если вы даже и брюнетка, то ведь не стройная! – настаивал он.
– Да что вы в этом понимаете! – возмутилась Ольга. – У меня просто пальто такое… толстое… зимнее… как раз на мороз… А вы писали, что не имеете дурных привычек, а сами что?
– Что?!
– Да от вас никотином разит за километр! Да еще и дешевкой какой-то!
– Разве это дурная привычка? – изумился тот, который тянул всего на какие-то жалкие метр семьдесят восемь. – Дурная привычка – это когда…
– Когда что?
– Ну… не знаю… Когда что-нибудь ужасное… А курить, так почти все курят…
Ольга, которая и сама иногда покуривала с приятельницами на работе, решила сойти с этой скользкой темы и поставить Сергея Николаева наконец на место.
– Знаете что, а не поехать ли вам прямо сейчас обратно?
– Куда?
– Ну… туда, откуда вы приехали… Вы ведь, кажется, из Петрозаводска?
– Из Петрозаводска. И вы, между прочим, об этом точно знаете!
– Ну вот и езжайте обратно в свой Петрозаводск! Незваный гость, он… сами знаете кто!
– Так я специально… вроде как… сюрпризом… на Новый год…
У Ольги свело скулы от необыкновенной придурковатости того, с кем она самозабвенно переписывалась почти целый год, откликнувшись на его письмо в газете «Шанс». Сергей Николаев, который представлялся ей интеллектуалом с волевым мужественным лицом, на деле оказался человеком с удивительно глупой физиономией и дурными манерами. Жаль, что они не обменялись фотографиями, хотя… он мог бы прислать и не свою. Письма за него наверняка писал кто-то другой. Тот Сергей Николаев, который переписывался с Ольгой, никогда не явился бы, как дурак, сюрпризом на Новый год.
– Я надеюсь, вам есть где остановиться? – зачем-то спросила она, хотя надо было просто закрыть перед его носом дверь. Какое ей дело до проблем этого Николаева? Она никого не приглашала к себе ни на Новый год, ни на какие другие праздники.
– Вообще-то негде, но… вы, конечно, ничем мне не обязаны. Извините, я зря приехал… – Николаев засунул в карман дубленки ее письма, которые все еще держал в руке, и отошел к окну, пытаясь застегнуть свою отвратительную сумку.
Ольга пожала плечами и скрылась в квартире. Ловко она его отшила. Тоже нашелся… варяжский гость! Новогодний подарок!
Она сняла пальто и посмотрела на себя в зеркало. Конечно же, она еще вполне стройная. Не тощая, конечно, как Наталья, а так… в самый раз… Если и похудеть, так на пару килограммов, не больше. И волосы у нее почти черные. Если она и не брюнетка, то очень темная шатенка, что практически одно и то же… А он здорово огорчился, этот Николаев… если он действительно Николаев… Может, стоило спросить паспорт?
Ольга еще раз крутанулась возле зеркала и в общем и целом себе понравилась. Пожалуй, она не станет худеть даже и на пару килограммов. Когда она худеет, например после болезни, у нее сразу уменьшается грудь, чуть ли не на номер. А кому это надо? Вот сейчас на ней черный облегающий джемперок с глубоким вырезом углом. Маленькая золотая капелька кулончика очень уютно и соблазнительно устроилась в ложбинке, на самом спуске под тонкий трикотаж. Наташкин муж Леша, который за столом сидел напротив Ольги, только и делал, что пялился на эту ее ложбинку. Чувствовалось, что ему очень хотелось посмотреть, чем там всe это великолепие заканчивается, под черным джемперком. Еще бы! У его Наташки чем начинается, тем и заканчивается. Чего нет, того нет. Она и бюстгальтер-то редко надевает, поскольку, извините, не на что.
Лягнув таким образом счастливо-семейную Наташку хотя бы фигурально, Ольга опять вспомнила Николаева. А что, если у него никого нет в Питере? Куда он денется на ночь глядя, да на таком диком морозе? Хотя… ей-то какое дело?
Расправив на лбу густую челку, Ольга отошла наконец от зеркала. Потом бессмысленно и почему-то беспокойно потолкалась по квартире, забрела в кухню и зачем-то налила себе холодного чаю. Заглянув в чашку и увидев собственный глаз, будто плавающий в коричневой жиже, выплеснула чай в раковину и все-таки решила выяснить, что делается на лестнице. Ушел ли Николаев? Конечно, ему давно пора уйти, но мало ли что… Вдруг человеку стало плохо от расстройства, что зря проделал такой путь, а обратного билета нет…
Николаев еще не ушел. Он курил у окна, поставив свою сумку на подоконник. Похоже, не первую сигарету, потому что вся лестничная площадка была окутана сизым вонючим дымом. И что за дрянь он курит? Ольга решительно прошла мимо стоящего к ней спиной мужчины и позвонила в соседскую дверь. На лестницу через пару минут высунулась взлохмаченная Валька со скрученным в жгут мокрым махровым полотенцем в руках.
– Чего тебе? – неприветливо спросила она.
–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10