Выпить, что ли, сока? Кажется, оставалось еще полпакета ананасового…
Со стаканом в руке Мила опустилась на мягкий диванчик. От взмаха полы ее халата на пол с шелестом соскользнули пестрые рекламные листовки, которые теперь пачками суют в почтовые ящики, потом посыпались журналы и газеты. Мила сгребла все это ногой в неопрятную кучку. Среди разноцветных листков мелькнул белый конверт. Надо же! Она и не заметила письма, когда, вернувшись вечером домой, небрежным жестом бросила ворох бумаг на диванчик в общую кучу. Та-а-ак… Посмотрим, от кого же оно? Мила давно не получала писем, если не считать деловых, которые, как правило, были электронными. Нынче эпистолярный жанр не в почете. Куда проще послать SMS, нежели париться, складывая слова в связный текст.
Конверт оказался надорванным. А листка с письмом в нем не было. Мила щелкнула выключателем бра и зажмурилась от яркого света. Открыв глаза и проморгавшись, она посмотрела на адрес отправителя: Санкт-Петербург… улица Оружейная… Сельвинская Д.А… И кто же это такая… Сельвинская Д.А.? У нее нет таких знакомых. И потом… где же письмо?
Мила с недоумением повертела конверт в руках. Ее взгляд упал на фамилию получателя. Кому… Романцу Олегу Станиславовичу… Романцу? А адрес? Олег ведь здесь не прописан… Правильно… На конверте и написан адрес Олега – Малый проспект Васильевского острова. То есть это он, Романец Олег Станиславович, принес сюда конверт… Зачем? Видимо, очень торопился выйти из дома, сунул письмо в карман, а прочитать смог только здесь, у нее.
Интересно, что же это за Сельвинская Д. А.? Д… Дарья? Дина? Диана? А может быть, сама Дульсинея… Санкт-Петербургская? Мила почувствовала, что опять наливается мучительно горячей ревностью. Что же это получается? Получается, что Олег переписывается с какой-то Дульсинеей втайне от нее, Милы? Конечно, втайне! Иначе в конверте находился бы и листок, само письмо! А раз его нет, значит, в нем было что-то компрометирующее Романца! Но в таком случае он должен был бы уничтожить и конверт… А он… он… А он так взволновался, прочитав письмо, что про конверт забыл! Ну ничего… Завтра же она спросит его, что это еще за Дульсинея? Или, может быть, не стоит тянуть до завтра? В конце концов, можно прервать его младенческий сон и сейчас же спросить: кто эта женщина и почему конверты от ее писем валяются у Милы в кухне. Нет… Это как-то не того… нехорошо… Лучше завтра… Да, но как заснуть сегодня?
Мила покопалась в аптечке, обнаружила тубус снотворного средства, в котором осталось две таблетки. Она вытряхнула их на ладонь, потом сразу обе сунула в рот, запила их ананасовым соком и пошла спать.
* * *
– Я вчера… случайно нашла письмо… – самым безразличным голосом сказала Мила, подавая Олегу на завтрак вместе с горячими бутербродами, которые он обожал, конверт от письма Дульсинеи. – Тут… на кухне… завалялось… Оно тебе нужно? А то, по-моему, пора выбросить всю эту кучу… – И она кивнула на яркую стопку журналов, газет и рекламных листовок.
Олег, быстро оглядев конверт, порвал его на четыре части, кинул обрывки на диванчик.
– Выбрасывай, – сказал и с аппетитом вонзил зубы в румяный хлеб.
Миле показалось, что безразличие к конверту и отменный аппетит были показушно наигранными.
– А кто эта… Сельвинская? – не выдержала Мила. – Я ее знаю?
– Вряд ли… – невнятно проговорил Олег, продолжая жевать. – Это всего лишь заказчица.
– Ты состоишь в переписке с заказчицами?
– Не состою, – буркнул Олег и налил себе еще кофе.
Мила понимала, что еще один вопрос на тему, которую он явно не желал обсуждать, будет ему неприятен, но остановиться не могла.
– Ага, значит, это заказчицы пишут тебе безответные письма, – с сарказмом заметила она и откусила кусок бутерброда с сыром, который, растаяв внутри румяных хлебных кусочков, теперь тянулся длинными вязкими нитями, не желающими обрываться.
– Мила! Прекрати! – сердито сказал Олег. – Ты заставляешь меня оправдываться перед тобой, хотя я ни в чем не виноват. Сельвинская Дарья Александровна заказала у меня вечернее платье, а в письме просила сильно не торопиться с выполнением заказа, поскольку на десять дней ложится в больницу. Из-за этого не сможет прийти и на примерку, которая намечена на следующий четверг.
– Олег! Не держи меня за идиотку! – сорвалась она. – Имеется с десяток других способов связаться с тобой и твоим ателье: телефон, факс, Интернет! Какой дурак станет сейчас пользоваться почтой, когда надо передать срочное сообщение?!
– Дарье Александровне за семьдесят, и ей не нравятся современные способы связи.
– Но почему письмо написано на твой домашний адрес, а не на адрес «Силуэта»? Откуда она знает твой адрес на Васильевском?
– Представь, она даже заказывать наряд приезжала ко мне на дом! – Олег весело улыбнулся.
– Но почему? – Мила постаралась спросить спокойно, хотя его веселье в такой ситуации показалось ей мало уместным.
– Потому что она – приятельница моей родной тетки! Между прочим, они вместе и приезжали!
– Ага! Семидесятилетней карге вдруг понадобилось вечернее платье!
– Зря ты так, – невозмутимо ответил Олег и шумно отхлебнул кофе. – Дарья Александровна большую часть жизни проработала на телевидении и выглядит не хуже Эдиты Пьехи. Как, кстати сказать, и моя тетка! А платье госпожа Сельвинская заранее заказала на собственный юбилей, который будет проходить, между прочим, в одном из залов телецентра на известной всему Питеру улице Чапыгина.
– И ты предлагаешь мне в это поверить? – некрасиво взвизгнула Мила.
– А почему бы нет?
– А где тогда само письмо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9