Да, не каждый психолог на такое способен! Там один кусочек сахару, да?
- Два, - прошептала Берил, точно сознаваясь невесть в каком преступлении, и торопливо добавила:
- Для гренков есть белый хлеб и черный. Какой ты любишь?
Луис с наслаждением отхлебнул еще кофе и посмотрел ей в глаза.
- Попробуй удивить меня еще раз. Можно подумать, ты знаешь меня лучше, нежели я сам!
- Ну, на данный момент это не Бог весть какое достижение, - фыркнула Берил и тут же в ужасе закрыла рот ладонью. - Извини, мне не следовало так говорить.
- Почему нет? Это правда, Берил. И я могу взглянуть правде в лицо. Можешь ли ты, вот в чем вопрос?
Молодая женщина похолодела от недоброго предчувствия... Но тут раздался громкий стук в дверь, и она кинулась открывать, выбросив из головы загадочное замечание своего гостя.
На пороге стоял Огастус Макнайт - мокрый насквозь.
- Привет. Извините, что так рано. Жена послала в магазин, вот я и подумал, что загляну к вам по дороге, проверю, как там наш пациент. - Врач дружески подмигнул Луису, стягивая резиновые сапоги, доверху заляпанные грязью. Гляньте, что я подобрал на дороге. - Огастус извлек из-под плаща саквояж из натуральной кожи. - Это, часом, не ваше?
Луис равнодушно скользнул по нему взглядом.
- Не знаю. Может быть.
- Он все еще ничего не помнит, - поспешно пояснила Берил. - Где вы его нашли?
- Это не я. Это наш маленький четвероногий друг. Судя по виду саквояжа, Бони вытащил его из сточной канавы.
- Ох, Бонифас! - Испачканные в грязи уши виновато поникли, и молодая женщина поспешила исправиться:
- Умница моя! Славная со-, бачка! - Хвост снова заходил из стороны в сторону, во все стороны полетели комочки грязи.
Поставив насквозь промокший саквояж на полу в кухне, Огастус усадил пациента за стол в гостиной, внимательно осмотрел его и подтвердил первоначальный диагноз: внутренних повреждений нет, условные рефлексы не заторможены, швы держатся недурно, рана подживает. Не спеша отхлебывая кофе, он обрушил на Луиса град вопросов, на первый взгляд достаточно бессмысленных.
- Почему бы нам не заглянуть в саквояж? нетерпеливо осведомилась Берил, видя, как заметно мрачнеет ее гость, досадуя, что не в силах назвать простейшие факты.
- Мне просто хотелось проверить, что он сумеет вспомнить, не имея перед глазами подсказок. Перед нами самый что ни на есть классический случай травматической амнезии, прямо как по учебнику, - сообщил врач, обращаясь к Луису. - Ваши приобретенные навыки ничуть не пострадали. Затронута лишь событийная память, что, разумеется, подразумевает ваш личный и эмоциональный опыт.
- Стало быть, док, экзамен я провалил? - протянул Луис, пародируя лекторский тон собеседника.
- Ну, это же не университетская система "сдал - не сдал"! - усмехнулся Огастус, похоже ничуть не обидевшись. - Напишите-ка мне ваше полное имя. - Он подтолкнул к пациенту блокнот и ручку. Тот патетически развел руками. - Не выходит? Тогда просто Луис.
- И что из этого следует? - нетерпеливо спросила Берил, следя, как из-под пера появляются ровные буквы. - Вы же объяснили ему, что написать!
- Следует то, что от природы он - правша, - сказал Огастус. - В лабиринтах памяти лучше всего выбирать окольные тропки. Луис сосредоточился на моем вопросе, вместо того чтобы думать, в какую руку взять ручку, и все получилось само собой. А вот если бы я спросил напрямую, правша он или левша, он, возможно, не сумел бы ответить.
Ага, вот так же Луис не знал, какой именно любит кофе, пока не попробовал, подумала Берил.
- Но ведь письмо - это приобретенный навык, а вы сказали, что здесь у него все в порядке.
- Собственно говоря, все то, что мы помним о себе, непременно включает элемент заучивания. Имена, лица, личный опыт... Некий факт поступает в кратковременную память, а ежели тому сопутствует сильное эмоциональное переживание или если мы часто прокручиваем его в мыслях или в разговоре, данные закрепляются. В противном случае это все равно что писать вилами по воде.
Берил решила, что разговор принимает неприятное для нее направление. Это не ее проблема, в конце-то концов!
- Вчера вы обещали, что это продлится несколько часов, не более! запротестовала она.
- Я сказал, что потеря памяти, скорее всего, носит временный характер, уточнил врач. - И от слов своих не отрекаюсь. Но в некоторых случаях память возвращается не сразу, а как бы фрагментами, отдельными эпизодами - ну, вроде как головоломку собирают из крохотных кусочков. А не заглянуть ли нам теперь в саквояж?
- Всенепременно.
Луис неспешно поднялся. Берил вскочила было, чтобы бежать вслед за ним, но Огастус многозначительно покачал головой - дескать, предоставьте его самому себе. И она снова села и нехотя взялась за чашку.
Спустя несколько минут Луис снова появился в дверях, и Берил, отбросив всякую сдержанность, воскликнула:
- Ну как? Что там?
- Да ничего особенного, - пожал он плечами. - Туалетные принадлежности, одежда, ботинки...
- Твои? - не отступала Берил.
- Да вроде размер подходящий...
- Вроде? - эхом повторила молодая женщина. - Ты что, по-прежнему ничего не узнаешь?
- Нет. Впрочем, это и неважно, раз у меня есть вот что.
С этими словами Луис небрежно бросил на стол промокший кожаный бумажник.
Внутри, в пластиковом "окошечке", обнаружились водительские права. С четкой фотографии смотрело серьезное загорелое лицо - точная копия того, что Берил видела перед собой.
- Луис Гренвилл, - вслух прочла она, следя за выражением льдисто-серых глаз, но никакой реакции не последовало.
- Луис Албин Гренвилл, - поправил гость, добавляя второе имя, собеседницей почему-то пропущенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44