- Я сегодня же все подготовлю, - пообещал он. А сам подумал: до чего же хитрый лис этот Дуглас. Наверняка замыслил это заранее.
Карсон же не произнес ни слова. События развивались по его сценарию.
Джорджина пыталась взвесить возможные последствия, к которым могла привести её коварная ловушка для Шарон. Операция носила тактический характер, и время для её осуществления следовало рассчитать самым тщательным образом. Но решилась она, когда в пятницу ей домой доставили свежий выпуск "Дейли Трибьюн".
В течение последних двух недель Майк и ещё двое журналистов Джорджины работали над интереснейшей статьей, подноготную которой получили от человека, приближенного к премьер-министру. Речь в ней шла о том, чтобы ограничить возраст царствования королевской особы шестьюдесятью годами. В окружении Блэра надеялись, что сумеют таким образом повысить уважение к членам правящей династии.
"Бомба" из этой статьи скорее всего не вышла бы, однако Джорджина рассчитывала отвести под неё целый разворот - вторую и третью полосы.
И вот теперь статья, почти слово в слово, была напечатана в "Дейли Трибьюн".
Джорджина уже потянулась к телефону, чтобы позвонить Майку, когда телефон задребезжал. Услышав голос Майка, Джорджина сказала:
- Пора действовать. Сдобри блюдо жгучим перцем.
Оба прекрасно понимали, насколько легко организовать прослушивание их телефонов, поэтому условились ввести код "жгучий перец" для согласования времени начала операции.
- Хорошо, - возбужденно пролаял Майк.
Глава 11
Личный шофер высадил Шарон возле парадного её дома в Фулеме после полуночи. Еще не вставив ключ в замочную скважину, она услышала нетерпеливое мяуканье Рокки. Едва Шарон вошла, как кот принялся тереться об её ноги, настоятельно требуя внимания к своей персоне. Шарон бережно подобрала с пола пушистый комок черного с белым меха, прижала его к лицу и вдохнула неповторимый кошачий запах. Божественное ощущение.
Мало кто знал о существовании Рокки. Шарон была убеждена, что животное в доме сочли бы за проявление её слабости, нанесло урон её авторитету. Ее приводила в ужас одна мысль, что кто-то подумает о ней как о старой деве, единственным утешением которой служит престарелый кот. Он забрел в её дом одиннадцать лет назад. Одно ухо висело, надорванное, половины хвоста недоставало; то была любовь с первого взгляда.
На полу под дверью лежал конверт с пометкой "Срочно, лично в руки, конфиденциально". Шарон осмотрелась, нет ли ещё писем или бандеролей. Нет, больше ничего не было. "Неужели они забыли?" - горько подумала она. Возможно, хоть на автоответчике послание оставили.
Первым делом - стакан вина. В холодильнике было пусто, если не считать двух апельсинов, бутылки испанского шампанского и полудюжины бутылок семийон шардонне, её любимого вина. Шоколадный торт-мороженое я оставлю на потом, твердо заявила себе Шарон и, прикрыв дверцу холодильника, уставилась на небольшую цветную фотографию, прикрепленную к ней с помощью двух магнитиков.
Просто невозможно поверить, что изображенная на фотоснимке женщина, загорающая на пляже в зеленовато-лимонном бикини, это она, Шарон. Разъевшаяся сверх всякой меры физиономия с отвисшими щеками и шестью подбородками. Толстые бесформенные руки скрещены в попытке хоть немного скрыть объемное пузо, нависающее многочисленными складками над плавками. А бедра? Бр-рр. Не просто целлюлит, а слоновая болезнь какая-то! Шарон невольно представила рекламу средств для похудания с парными фотографиями "до" и "после".
Не отрывая взгляда от фотографии, Шарон начала заклинать:
- Никогда больше не позволю себе располнеть, никогда больше не буду жирной.
Она налила себе полный стакан вина, прошла в гостиную - классический образец дурного вкуса - и плюхнулась в огромное розовое кресло, стоявшее рядом с телефонным столиком.
Семь первых посланий были из редакции, все посвящены тем или иным рабочим проблемам, следующее - от Лиз, подруги Шарон. Лиз напоминала, что на субботу у них намечен девичник. "Девиц" на подобных мероприятиях всегда бывало лишь двое - Шарон и сама Лиз.
Эти субботние походы с подругой в китайский ресторанчик, в Челси, были одним из недостатков её незамужней жизни. Карсон, как примерный семьянин, на уик-энды неизменно уезжал в свой супружеский дом.
И лишь последний звонок оказался тем, которого Шарон так ждала.
- Привет, Шарон... Ой, ты меня слышишь? Терпеть не могу эти автоответчики, не знаю, что и сказать им. Это твоя мама, и я поздравляю тебя с днем рождения. Не забудь, что в воскресенье мы ждем тебя к обеду. Все соберутся. Не подводи нас, Шарон, приезжай обязательно. Папочка ужасно обиделся, когда ты не приехала в прошлый раз. Мы уже сто лет не собирались в семейном кругу. Да, не помню, говорила ли я тебе, что Саманта устроилась на совершенно замечательную работу, и ещё у неё новый молодой человек завелся. Может, и ты хочешь кого-нибудь привести с собой? Кстати, одеться можешь попроще, в то, что тебе удобнее. Папочка тебя тоже поздравляет и привет передает. Пока, дорогая моя. Ждем тебя.
Сидя в своей безвкусной, обтянутой розовым ситцем гостиной, Шарон просто кипела от злости. Всего несколькими короткими фразами её мать ухитрилась разбередить буквально все её раны. Шарон ненавидела семейные сборища, на которых, как ей казалось, её выставляли посмешищем. Оба её брата давно обзавелись семьями, жены их детей нарожали. Сестра успела побывать замужем дважды и также произвела на свет двоих малышей. Все работали на вполне приличных должностях. Собственная мать терпеть не могла манеру Шарон разговаривать и одеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111