Час назад она проводила меня к Северному вокзалу и думает, что я действительно уехал. Черт побери ваш лифт, мадам. Вы тоже в заговоре с моей женой! Все против меня!
– Но, мосье… – пролепетала хозяйка.
– Замолчите, – прервал ее взбешенный человек, дрожа от гнева.
Он отошел от лифта и взбежал вверх по лестнице, сопровождаемый группой любопытных, за которыми мне легко удалось спрягаться. Мы поднялись на второй этаж. Теперь только я узнал мужчину. Это был не кто иной, как Стенфилд. Он колотил в дверь и рычал:
– Она заперта! Я знал это! Сюзанна, открой! Открой, или я сломаю дверь!
Дверь раскрылась. Несколько человек ворвались в комнату. Дженет отвернулась, закрыв лицо руками. Лютард, который чувствовал себя, вероятно, не совсем хорошо, стал в стороне, скрестив руки.
– Кто вы, сударь, и что вы делаете в моей комнате? – возмущенно спросил Стенфилд.
– Ваша жена просила меня прийти, потому что, как она утверждала, ее муж должен был передать мне важное сообщение из Лондона.
– Ложь! Я ее муж и ничего об этом не знаю. Ни я, ни она несколько лет не были в Лондоне. Это глупые увертки. Сюзанна, говори правду!
Дженет кинулась в кресло и закрыла лицо руками.
– Он твой любовник.
– Я не могла поступить иначе, – расплакалась Дженет, – за последнее время ты был так жесток ко мне. Зачем ты вообще вернулся?
Толпа любопытных в коридоре тихо переговаривалась. Худой, черноволосый мужчина, по-видимому, репортер, попытался ускользнуть, вероятно, чтобы первым сообщить своей газете сенсационную новость. Минута вмешательства наступила. Я протиснулся вперед. Стенфилд уставился глазами в дуло моего револьвера.
– Руки вверх, Стенфилд! Эниссон, прикажите занять все выходы.
Я бы никогда раньше не поверил, что лицо моего врага способно выражать смущение. Но несмотря на талантливую маску, из-под нее на мгновение выглянуло его настоящее «я».
Он посмотрел на меня злобно, но все же смущенно, как человек, в чью жизнь ворвалось что-то новое и совершенно неожиданное. Дженет уселась глубже в свое кресло, как бы желая отодвинуться от меня по возможности дальше, в то время как ее пальцы впились в обивку, словно стремясь изодрать ее в клочья. Внезапно она вскочила, как кошка, и стала между мной и Стенфилдом. Он воспользовался этой минутой и ринулся к двери. Остолбеневшая толпа, точно загипнотизированная, подалась в сторону, чтобы дать ему дорогу. Я опустил револьвер и что было мочи крикнул, чтобы его задержали. Внизу прозвучал выстрел и послышался топот бегущих ног. Седой, хорошо одетый господин, с ленточкой Почетного легиона в петлице, бывший, как я потом узнал, издателем одного партийного органа, обратился ко мне:
– Сударь! Не можете ли вы объяснить мне, что, собственно, здесь произошло?
– Дело идет об организованном против г-на Лютарда комплоте, имевшем целью его скомпрометировать. «Оскорбленный супруг» – известный английский преступник, его жена, – я помедлил, – является соучастницей провокации. Господин Лютард ни разу в жизни до этого дня не видел их. Репортеры были сюда приглашены, чтобы стать свидетелями совсем другой сцены. Вам всем придется предъявить сейчас ваши удостоверения личности, так как вы должны будете предстать на суде свидетелями. В настоящую минуту весь отель оцеплен французской тайной полицией.
По толпе пробежал шепот удивления.
– Разрешите узнать, кто вы, мосье? – обратился ко мне господин с орденом Почетного легиона.
– Мое имя Норман Грэй. Когда-то я служил в Скотленд-Ярде и теперь нахожусь здесь по поручению британского правительства.
Господин почтительно поклонился мне.
– Благодарю за объяснение.
Толпа любопытных начала расходиться.
Внизу, за запертыми дверьми, составлялся протокол. Лютард подошел ко мне и пожал мне руку.
– Немного позже я поговорю с вами об этом, сэр Норман. Пока все.
Вошел Эниссон, сопровождаемый опытным секретарем Лютарда и известным французским юристом. Все четверо оживленно заговорили, выражая свою радость и изумление по поводу спасения Лютарда. Потом направились к двери. Я тронул Эниссона за руку.
– Что со Стенфилдом?
– Удрал! Ему удалось скрыться через заднюю дверь.
– Скрылся, – прошептала Дженет с каким-то загадочным выражением на лице.
Все покинули комнату. Я остался один. Дженет поднялась. Она пристально взглянула на меня.
– Что будет теперь со мной? – спросила она.
– Насколько я знаю, на вас пока не будет подана жалоба.
Она приблизилась ко мне.
– Я боюсь, что меня признают виновной.
Эниссон уже ушел. Дверь оставалась широко раскрытой. Мы с Дженет были совершенно одни.
– Я боюсь, – сказала она снова и вплотную подошла ко мне. Внизу в отеле стоял странный шум. Внезапно меня охватило чувство глубокого отвращения ко всей этой подлой истории.
– Как низко вы пали, – сказал я. – Я бы никогда не поверил, что вы окажетесь способной на такую отвратительную комедию.
– Нам нужны деньги, – сказала она с горечью. – Он прожил все свое состояние, а я имела лишь то, что зарабатывала шитьем. Люди, организовавшие этот комплот, были очень щедры. Все сошло бы прекрасно, если бы не ваше вмешательство. Я начинаю верить, что вы приносите мне несчастье, Норман Грэй.
Я услышал, как меня позвали снизу. Я последний раз взглянул на нее. Ее прелестная головка приподнялась к моему лицу. Она прерывисто дышала, словно напрасно пытаясь овладеть собой. Чудесные глаза зажглись странным огнем. На мгновение я поддался соблазну, но тотчас же овладел собой.
– Если вам нужны деньги на обратную поездку в Англию, обратитесь в британское консульство, – я сделаю соответствующее распоряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67