Ложь была похожа на бездонный колодец, в который она погружалась все глубже. Единственным средством выбраться оттуда было бы покончить с ложью. Но это представлялось ей невозможным, свыше ее сил...
- Мэри, - сказал он тихо, - вы не намерены играть ее роль?
- То есть?
- Воспринять ее беду, погрузиться в ее несчастье. Но надо, наоборот, научить ее смотреть вперед и для этого начать с вас самих.
- Это нелегко.
- Я здесь, чтобы вам помочь.
- Вы?
Он улыбнулся и прикоснулся губами к ямке на ее шее.
- Послушайте, Мэри. Поскольку прошлое позади, оно не так уж важно. Его нельзя пережить дважды, не так ли? А от будущего можно ждать всего на свете. Молодая женщина задумалась.
- Вы говорите о себе? - прошептала она. Он почувствовал, как она внутренне напряглась.
- Почему бы нет? - ответил он медленно. - Не будем возвращаться к прошлому.
Эти слова должны были ее успокоить. Увы, оказалось не так. Напротив! Она спрашивала себя, не скрывает ли он что-то из своего прошлого. Наверное, нет. В какое смешное положение она попала, приписав Анжеле невесть что! Если ее подводила память, то воображение также сыграло злую шутку.
- Так вы хотите забыть эти минувшие дни? - спросила она тихо. Пальцы Джона ласкали ее грудь. Он откинул простыню, и Мэри вздрогнула. Их губы коснулись друг друга.
- Когда я рядом с вами, мое прошлое больше не существует, - прошептал он.
Глава 8
Прошла неделя. Мэри не могла бы сказать, прожила она век или мгновение счастья.
Полностью уважая ее свободу и независимость, Джон виделся с ней каждый день. Кроме того, он стал писать ее портрет.
Сидя на высоком табурете и накинув красную шаль на обнаженные плечи, она краем глаза смотрела иногда, как продвигается работа. Когда Джон рисовал, он мало говорил, что позволяло молодой женщине с упоением думать о судьбе, соединившей их.
В этот полуденный час она смотрела на иволгу, примостившуюся на ветке дуба, когда ее спутник вдруг заявил:
- Мне надо было сделать портрет в полный рост, а не по пояс. Мэри взглянула на эскиз.
- Мне нравится такой. Впрочем, я не взяла с собой вечернего платья.
Джон вытер беспечно кончик кисти об отворот своей рубашки цвета хаки, которая, как и шорты, стала уже похожа на палитру. Мэри не смогла сдержать улыбку, вспомнив их встречу у речки. На нем тогда была та же самая любимая одежда.
- Действительно, Мэри, почему вы никогда не носите платья?
Молодая женщина вздрогнула. До сих пор Джон, кажется, не заметил шрама на ее бедре. И он больше не интересовался пресловутым порезом на пятке. Мэри почувствовала себя в ловушке.
- Мне удобнее в джинсах.
- У вас такие красивые ноги, - добавил он спокойно.
- Спасибо.
- Это правда.
Мэри расслабилась только тогда, когда снова взглянула на полотно. Постепенно она успокоилась. Джон Марицелли был волшебником. Он умел успокаивать ее мрачные думы и тревоги. Пока длилось это чудесное бабье лето, Мэри стало казаться, что прошлое и вправду не имеет никакого значения. Здесь, в Техасе, она как бы родилась заново.
Но однажды, когда глаза ее остановились на любимом пейзаже, висевшем на стене, неугомонный бесенок снова стал мучить ее.
- Когда вы ездили в Ирландию? - неожиданно спросила она. Джон резко повернулся, и его палитра чуть не упала на землю. Значит, с этим местом у него были связаны какие-то воспоминания?
- Около десяти лет назад.
На его спокойном лице проступило глубокое волнение. Она сперва даже подумала, что он положит кисть, так дрожали его пальцы. Но ничего не произошло. Джон справился с волнением и возобновил работу. Охваченная ревностью Мэри прикусила губу.
Было очевидно: Джон ничего не забыл и все еще страдал. Речь могла идти только о женщине. Ей на память пришли его слова, и она не смогла удержаться от вопроса:
- У вас там было свадебное путешествие, не так ли?
На этот раз он вздрогнул как ужаленный. В его темных зрачках вспыхнул какой-то отсвет.
- Мэри... Ради бога, почему вы спрашиваете меня об этом? Она бы все отдала, лишь бы вернуть свои слова.
О, если бы земля расступилась, чтобы она смогла исчезнуть и спрятаться от этого пытливого взгляда, который словно проникал ей в душу!
- Я... Я прошу прощения... Мне не следовало...
- Нет, напротив!
Он нервно положил палитру на стол и провел рукою по лбу.
Растерявшись, Мэри замолчала. Ей больше не нужны были его признания. Она предчувствовала, что все испортится между ними. Не отводя от нее глаз, он медленно подошел к ней и сжал в своих объятиях. Можно было почувствовать, как сильно бьется его сердце. Мэри спрятала лицо на его широкой груди, и они замерли на минуту не шевелясь.
- Вы хотите знать, Мэри? - прошептал он наконец.
Эта откровенность ее потрясла. Значит, у Джона никогда не было намерений скрывать от нее что бы то ни было? Лишь из деликатности он ждал удобного случая. Вот в чем дело. Теперь Мэри разбередила его память, и час объяснений настал. Смогла бы она, в свою очередь, оказаться столь же искренней?
- Нет... Нет... Я сказала невесть что, Джон... Не считайте себя обязанным раскрывать передо мной свое прошлое. Давайте соблюдать нашу договоренность, хорошо?
Он вдруг взял ее лицо в свои руки, вглядываясь с какой-то томительной пристальностью, а потом нехотя сказал:
- Хорошо. В конце дня Джон проводил ее до ранчо, и они поужинали перед веселым пламенем очага. Но что-то встало между ними. Впервые Мэри захотелось провести ночь одной, наедине со своими мрачными мыслями. Этого не случилось. Но в их объятиях уже таилось отчаяние...Джон ее не любил. Впрочем, он никогда ей этого не говорил. Другая женщина занимала его сердце. Мэри лишь развеяла его тоску - так же, как он спас ее от одиночества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31