Понятно, что его слова полагалось воспринимать не как просьбу, а как приказ. В этот же вечер Марта поехала с Меншиковым в Москву. В столице он поселил ее в тереме, где она жила с другими пятью девушками примерно такого же, как она, возраста и действительно занималась стиркой.
Но не только работу прачки выполняла она в тереме Меншикова. Примерно раз в неделю за ней приходили и отводили ее в покои Александра Даниловича.
Однажды вызвал ее с другой девушкой, Натальей, заставил раздеться обеих, лечь с ним в кровать и ублажал то одну, то другую. Почти всегда при этом был пьян и то и дело прикладывался к стакану с водкой, который не успевали наполнять слуги. Заставлял пить и ее, и Наталью, и всех девушек, которые делили с ним ложе.
Такие "игры" с Александром Даниловичем Меншиковым проходили не каждый день. В остальное время Марта занималась прямыми своими обязанностями стирала ему белье, мыла полы, окна, одним словом, совмещала работу прачки и уборщицы. Работа не была ей в тягость - ничего нового в ней для Марты не было, а веселый нрав ее барина и благосклонное к ней расположение делали тяжелую физическую работу не такой трудной. Да и компания у Марты была хорошая. Она дружила со всеми девушками, которые жили в тереме, они делились друг с другом всем, что у них было, - и деньгами, и вещами, и девичьими тайнами.
Кто такой Меншиков, она узнала от подруг. Он занимал высокий пост при царском дворе и был самым близким другом молодого царя. А если самый близкий друг, то должен делить с царем не только дела, но и в первую очередь развлечения, подумала Мартхен. Может быть, она скоро увидит молодого царя? И может быть, не только увидит, а будет говорить с ним? Или не только говорить? От собственных греховно-веселых мыслей она не на шутку разволновалась и, конечно, тут же вспомнила старую цыганку.
Петр явился в гости к Меншикову после взятия Нарвы. Он хотел отметить победу в узком кругу дружеской попойкой. Марта в фартуке мыла окна, перескакивая с одного стула на другой, и вдруг услышала незнакомый бас в соседних палатах. По властному тону она сразу поняла, что это молодой царь. Она давно ждала его появления, была готова к нему и боялась только одного пропустить его, вдруг она окажется в этот момент вдалеке и не сможет посмотреть ему в глаза. Она была почти уверена, что этого будет достаточно, чтобы Петр заинтересовался ею. Казавшееся тогда бессмысленным бормотание Мариулы приобретало смысл пророчества. Во всяком случае, Марта хотела в это верить. И вообще, зачем и жить-то тогда, если не мечтать о чем-нибудь великом?
- ...Какая чистота, мон шер! Какая на тебе чистая сорочка, от тебя не пахнет пoтом, как обычно. Что случилось? Уж не завел ли ты себе хозяйку? А ведь обещал сразу сообщить мне, если у тебя появится кто постоянный, говорил незнакомый бас, и Екатерина была уверена, что это не кто иной, как сам молодой царь.
Она изо всех сил напрягла слух: что ответит хозяин? Она, конечно, не рассчитывала, что Меншиков выделит ее из своего гарема, и все же чистоте своих сорочек и своего терема он в первую очередь был обязан именно ей. Да и в ласках, она интуитивно это чувствовала, он выделял ее среди других наложниц.
Она слезла со скамьи и пошла к двери, чтобы подслушать ответ Меншикова. Но вместо ответа он открыл дверь, и от неожиданности она чуть не упала в обморок. Рядом с ее хозяином Александром Даниловичем Меншиковым стоял в зеленом кафтане, с волосами до плеч, высокий, выше ее на две головы, царь Петр. Никаких сомнений, что это был именно он, у Марты не было.
Оба молодых человека с улыбкой смотрели на нее. Своим молчаливым жестом, когда открывал дверь, Меншиков как бы ответил на вопрос друга.
- Ну, теперь все понятно, так бы сразу и сказал! - слегка прищурившись, рассмеялся Петр, глядя в глаза Марте.
Она не отвела глаз и не улыбнулась. Время остановилось для нее. Этого момента она ждала много дней и понимала, что сейчас решается ее будущая жизнь.
Левая бровь Петра поползла вверх. Он положил руку на плечо Меншикову.
- И такие-то сокровища ты прячешь от меня, негодник! - потрепал царь своего друга за плечо. Потом не выдержал и отвел взгляд от слишком серьезных в этот момент глаз девушки и посмотрел на Меншикова: - Как же ты мог, я тебя спрашиваю, скрывать от меня?
- Да почему ж скрывать, почему молчать, вот показываю при первом удобном случае. Не письма же об этом на войну писать, Петр Алексеич!
- Мог бы и написать. - Теперь Петр улыбался Марте. - Как звать тебя, красавица?
- Марта... - Она почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.
- Марта, значит, Мартхен. - Петр смотрел ей в глаза и о чем-то думал, как будто совершенно постороннем. Потом вдруг сказал: - Пойдем с нами, Мартхен! Пойдем водку пить!
Меншиков было прыснул со смеху, но суровый взгляд Петра заставил его сдержаться. Девушка опустила глаза. Она смотрела на свой фартук. Петр понял ее смущение и сказал:
- Не надо, не переодевайся, тебе так лучше, ты мне так больше нравишься. Пошли! - и обнял за плечи правой рукой Меншикова, а левой Марту. - Пошли, мои дорогие, повод есть, и большой повод!
По-всякому она представляла эту встречу. Но то, что в первый день будет с молодым царем пить водку, да еще в таких количествах, - этого ей и присниться не могло. Они сидели втроем в столовой Меншикова перед уставленным столом. Девушки, с которыми она жила в девичьей, теперь прислуживали им, постоянно меняя блюда и кувшины с водкой. Петр много ел, а пил! Даже капитан Воронцов, когда бил все рекорды и полностью терял память, столько не пил. При этом молодой царь требовал и от Меншикова, и от девушки, чтобы они от него не отставали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100