- Не совсем. Она всегда не такая, какой кажется. Я все уже продумал в голове: ее детство, воспитание, пристрастия, страхи - все, что нужно, - я всегда придумываю истории основным действующим лицам. Но она постоянно подбрасывает мне что-нибудь новенькое, о чем я совсем не подозревал. Я все еще ничего о ней не знаю. Боюсь, из-за этого моя позиция весьма уязвима.
- Но если ты не можешь с ней справиться, как же сможет это сделать главный герой?
- А у него чаще всего ничего не выходит, и мне приходится вымарывать целые куски.
- Звучит как нечто абсолютно шизоидное.
- Именно так. Я поспал пару часов, чтобы привести себя в норму и поесть. Но на самом деле я сейчас существую в каком-то нереальном, сумеречном мире это своего рода безумие. Но ты не беспокойся, со мной ничего не случится, только не вытаскивай меня из этой обитой войлоком палаты для умалишенных, пока я не выздоровлю.
- Должна признать, - удивленно протянула Софи, - что миссис Флойд и половины из этого не знала.
- Но я же не обсуждаю свои дела с миссис Флойд. Как Джезебель?
- Прекрасно. Дилайла - тоже.
- Кто?
- Козочка, - несколько застенчиво произнесла Софи. - Мне же надо было ее как-то назвать. Ты же ее оставишь, правда?
- А что? Ты будешь скучать, если ее не станет?
- Я читала "Руководство для начинающих по разведению коз", и там говорится, что козы любят компанию. Жестоко держать их в одиночестве.
- "Руководство для начинающих по разведению коз"? - насмешливо переспросил ее Макс.
Софи отвернулась от него к плите и занялась какими-то несуществующими "безотлагательными" делами.
- Вообще, в пособии все верно говорится, - смягчился он. - У меня была вторая коза, но это был какой-то ужас, у нее был дикий норов, и они никак не могли поладить с Джезебель. Животные, как и люди, могут иметь стычки друг с другом. В конце концов я сбыл ее с рук местному "Обществу держателей коз", а следующего козленка Джезебель решил оставить. Может быть, родная кровь поможет им ужиться, да?
Он отщипнул хлеб прямо от куска в хлебнице.
- Много яиц было? - поинтересовался он, меняя тему.
- Одна из кур только что начала высиживать, - со знанием дела провозгласила Софи. - Прошлогодний шпинат разросся и пустил стрелки, так что я его бросила в кучу с компостом. А если тебе в этом году нужен лук и пастернак, то их на этой неделе надо сеять. Макс громко рассмеялся.
- Что смешного? - потребовала Софи, упершись руками в бока.
- Ты смешная. Пытаешься что-нибудь доказать или это все серьезно?
- Что серьезно?
- Эта метаморфоза. Все эти слова про наседку и шпинат. А всего лишь пару недель назад... - Он опять разразился смехом, который уже не мог сдержать, и утирал слезы большим носовым платком.
- Вы - совершенно несносны, Макс Тайрон! - взорвалась Софи. - Если бы я сидела без дела, ты бы насмехался надо мной и говорил, что я глупая жалкая неумеха. Теперь, когда я пытаюсь хоть что-то сделать, ты ведешь себя так, словно я деревенская дурочка. Я думаю, ты смеешься просто потому, что ты обескуражен! Потому что все твои испытания деревенской жизнью оказались для меня сущей ерундой. Ты ожидал, что я буду в отчаянии - извини, не доставила тебе такого удовольствия. Я справлюсь с чем угодно, лишь бы доказать тебе, как ты заблуждаешься. Хорошо бы тебе запомнить, что я не одна из твоих героинь и, как бы я ни зависела от тебя в финансовом отношении, в отличие от них, я принадлежу только себе. И хоть я и попала в этот переплет, я могу уйти, когда только захочу. Если ты не перестанешь смеяться надо мной, я.., я...
Она уже не могла выдержать его новый взрыв хохота и в отчаянии принялась колотить его кулаками. Как он смел! Эти бессердечные насмешки, эта бесчувственность, это нежелание признать ее право на маленькие победы!
Ей очень хотелось стукнуть его побольней, но внезапно Макс перестал смеяться, схватил ее за запястья, отчего руки Софи стали беспомощными, и в его глазах мелькнуло нечто новое, и это сразу заставило ее замереть.
- Так что же ты сделаешь? - с нежностью спросил он.
Все произошло раньше, чем она успела осознать. Еще минуту назад в слепой ярости она дубасила его своими маленькими кулачками по мощному торсу, и вот уже эти самые слабенькие руки обвились вокруг его шеи, а губы устремились к его губам в поцелуе, который тотчас растворил ее гнев.
Конечно же, Софи и раньше целовали мужчины, но ее это никак не трогало. До такой степени, что она даже про себя изумлялась, почему этому придавали столько значения. Она была убеждена, что это бессмысленное занятие, к тому же и не очень приятное, отчего и помада на губах размазана и возникает ощущение, что ты подобна домашней тапочке, которую жевала собака. Оставалось загадкой, почему это так возбуждало тех, кто ее целовал, но они были так трогательны в своей благодарности за дарованную милость, что Софи терпеливо переносила их поцелуи, и, желая выглядеть нормальной, сама весьма успешно притворялась, что ей это доставляет удовольствие.
Но этот поцелуй был совершенно особенным. Он также отличался от прежних, как плавание отличается от гребли, цветное телевидение от черно-белого, шампанское - от лимонада... Макс не верил в полумеры. Хотел он ее целовать или нет, но он не отстранил ее, пока не поцеловал так, как никто до него не делал. До этого поцелуя Софи не представляла себе, что губы незримыми нитями связаны со многими такими разными частями тела, коленями, кончиками пальцев рук и ног и...
Она чувствовала слабость, у нее кружилась голова, казалось, она сходит с ума. Роковое безрассудство, сулившее беду, чью власть над собой она уже знала, вновь охватило ее в новой и опасной ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57