— Матс, ты прервал мой спор с первозащитником. Спор сугубо частный, и мне хотелось бы довести его до конца.— Ах, так? — Уверенности у него поубыло. — Очередная ваша ссора. Почему ты не сказал Анне? Она ведет себя так, словно встревожена. По-моему, она встревожена. Но с человеками определить это не легко.— Ты же знаешь, как человеки относятся к пристойному поведению. Если я как-то напоминаю ей, что я такое, она испытывает неловкость.Он расстроенно нахмурился.— Мне не хотелось бы думать, что она страдает той же узостью, что и вся ее раса.— Никто не свободен от недостатков.(Гварха, постарайся придумать, как сказать Матсехару, что это неправда. Я не хочу, чтобы он думал об Анне дурно.)— Ну, ты мог придумать причину, которая ее не встревожила бы, особенно раз она больна. Зачем ей было знать, что это любовная ссора? Мало ли какие причины могут вызвать спор.— Ты прав, так мне и следовало бы сделать, но я не сообразил, а сейчас мне надо вернуться в кабинет. Наверное, у тебя есть чем заняться, вместо того, чтобы стоять в прихожей Эттин Гвархи.Он откинул голову в знак согласия.— Завтра, завтра.— Что-что?— Ники, да что с тобой? Неужели не узнал? Это же «Макбет». Ты уверен, что у тебя действительно все хорошо?— В разгар спора? Но тут я могу только сам. Так иди.Он ушел, и я вернулся в кабинет.Генерал стоял у своего стола с рукой на аппарате связи. Он посмотрел на меня и поднял руку. В ней был нож — эмблема его должности — острый, как бритва.Я остановился и сделал знак, что понимаю и принимаю к сведению. Дверь закрылась за мной.Генерал отключил аппарат.— Служба безопасности. Они спрашивали, не проверить ли мою прихожую. Я сказал, что не надо. Сядь, Ники.Я подошел к одному из кресел у его стола, сел, откинулся и вытянул ноги перед собой, скрестив их. Поза, не позволяющая вскочить внезапно, и показывающая, что агрессивных намерений у меня больше нет.— Ты всегда непрактичен в мелочах, — сказал он. — Когда связываешь кого-нибудь, не затягивай веревку вокруг сапог. Толку не будет. И не оставляй связанного в комнате, где есть нож.Я опустил глаза. Он был в носках.— Бесспорно, я не должен был выходить из комнаты, но явился Матс, и надо было от него избавиться.— Он замешан в этом? Ты втянул ведущего драматурга в измену? Как подло.— Он понятия не имеет о том, что происходит. Матсехар никогда не сделает ничего во вред Людям.Он положил нож, но рядом со своей рукой.— Где Анна?— Узнай сам.Он включил ВС и вызвал службу безопасности. Они уложились в пару минут. Она находилась на борту челнока, а челнок находился на полпути к человечьему кораблю, где известно, что она в челноке. Хуже того: в челноке с Анной находится еще один землянин — Этьен Корбо.— Курьер, — доложил аппарат. — Человеки заказали доставку его на их корабль с обычным рейсом челнока. Мы сообщили им о сегодняшнем спецрейсе.Он сердито зашипел и хлопнул ладонью по столу возле ножа. Я посмотрел на свои ноги. А аппарат сказал:— Я не понял вашего последнего распоряжения, первозащитник.— Соедини меня с пилотом челнока.Их соединили, и генерал попросил позвать Анну. Некоторое время царила тишина, нарушаемая только шорохом сингулярности, дробящей материю. Затем голос Анны:— Первозащитник?— Второй делегат с вами?— Нет. Ему предложили остаться в пассажирском салоне.— Вы с ним говорили? Он знает, что происходит?Снова тишина и шорох сингулярности, выполняющей свою работу.— Мэм, я распоряжусь, чтобы челнок вернулся сюда. Из любезности и в надежде, что мы все-таки заключим мир, не говорите ничего Этьену Корбо.— С Ником ничего не случилось?Он махнул рукой, я встал и подошел к аппарату.— У меня все в порядке, Анна.— Мне следует выполнить просьбу Эттин Гвархи?— Не знаю.Генерал снова сердито зашипел. Нож лежал на равном расстоянии между нами. Я было подумал схватить его. Но зачем? Чтобы убить Гварху? Я сунул руки в карманы. Он это заметил и улыбнулся, враждебно сверкнув зубами.— Анна, поступите, как сочтете нужным. Но помните, что Корбо — тупица. Не думаю, что он способен вам помочь.— Когда вы вернетесь, — сказал генерал, — я хочу, чтобы вы поговорили с моими тетками. Возможно, они сумеют найти выход из этого положения.— Вот это отличная идея, — сказал я в аппарат.Анна молчала. Сингулярность занималась своим делом.— Это разговор, который следует вести колено к колену, — добавил генерал.И не по радио, когда неизвестно, кто вас слушает. Но сказать это вслух он, естественно, не мог.— Ник?— Решать вам.— Я поступаю, как вы советуете, — сказала она.— Объясните Корбо, — распорядился генерал, — что женщины Эттина попросили о незамедлительной встрече, вот почему челнок возвращается. Если он спросит… как это у вас говорится?.. отчего такой пожар, ответьте, что не знаете. Хей Атала Вейхар встретит вас и проводит.Она сказала, что поняла, и он заговорил с пилотом на языке Эйха и Ахары, потом отключил ВС и повернул ко мне.— Теперь, Никлас, мы пойдем к моим теткам. Нужно ли предупреждать тебя, чтобы ты воздержался от своих штучек?— Я исчерпал их запас.— Очень хорошо.До женской половины мы шли в молчании. Первая моя реакция — слепая паника — уже миновала. Теперь я испытывал что-то вроде глухой тревоги, которая охватывает тебя перед медицинской проверкой, которая может выявить какое-нибудь неприятное заболевание.Во время моего первого летнего семестра в колледже я попал в автокатастрофу, и мне сделали переливание крови. Затем выяснилось, что во введенной мне крови мог оказаться вирус, и целый год я сдавал анализы. Почти все время я не сомневался в благополучном исходе: я заколдован, предназначен для звезд, и ничто на Земле не способно мне повредить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100