Все знали, что он, если доживет до зрелости, будет либо героем,
либо чудовищем. Он горяч, яростен и не ведает страха, властен, силен,
умеет вести войну. Никто не умеет руководить битвой, как он. Пока он жив,
наш род всегда будет побеждать. Он любит нашу мать и наших родственниц, и
всегда обо всем с ними советуется, кроме военных дел, конечно. Он верен
Эйху. Он почитает Богиню.
Эйх Шовин замолчал. И наступила тишина, нарушаемая только песенками
жучков среди растений.
- Все это я знаю, - сказала Хрустальные Глаза.
- Тогда ты знаешь Эйх Манхату. - Он приподнялся и сел. - Поедем
дальше.
Этот день они провели на равнине над рекой, а под вечер вернулись в
Ахара-Цаль. Ночью они вновь совокупились в круглой комнате в башне. Это
было так же неприятно, как и в первый раз, но потом она скоро заснула.
Погода оставалась жаркой и сухой: прекрасная погода на исходе лета.
Они уезжали верхом почти каждый день. Хрустальные Глаза показывала мужчине
Эйха свой край: возделанные поля, болота и леса. Они охотились на
животных, которых можно добыть в это время года до начала осенней
миграции. Он был приятным спутником: терпеливым, наблюдательным, уважающим
ее сноровку и знания, невозмутимым при виде крови и смерти.
Он ей нравился, хотя она никак не ожидала, что ей может понравиться
мужчина, не состоящий с ней в близком родстве, - и хотя некоторые его
поступки ее смущали.
Как-то днем она подстрелила раля [Четвероногое травоядное, обитающее
в болотах. Туловище, как у небольшой антилопы или оленя, но ноги
трехпалые. Голова непомерно велика и сходна с головой бородавочника,
несколько облагороженной. У самцов есть клыки, у обоих полов - маленькие
свиные глазки и большие подвижные уши с бледно-желтыми и светло-зелеными
полосками внутри. Спины тускло-красные, почти как болотная растительность.
Крупы желтые, но вокруг анального отверстия нет шерсти, и кожа там
ярко-розовая.] в болоте у самой реки. Животное упало, но было еще живо.
Оно пыталось встать и жалобно блеяло. Эйх Шовин спешился и перерезал ему
горло. В тот момент, когда он вонзил нож, роль дернулся и повернул шею.
Кровь оросила одежду Шовина, и он издал шипящий звук, указывающий на гнев
или отвращение. Родя он прирезал, а потом снял тунику и утопил ее в яме с
водой. И совсем нагой выпотрошил родя.
Она никогда еще не видела взрослого мужчину без одежды и ей стало не
по себе. Тогда она занялась цинями. Ее Прямой Поступок был равнодушен к
запаху крови, но Шовин ехал на молодом жеребце, которого она еще толком не
объездила, и теперь он занервничал и мог убежать.
Когда Шовин кончил свежевать тушу, он вошел в воду, вымылся и
выстирал тунику.
- Надень ее, - сказала Хрустальные Глаза, когда он вышел на берег.
- Мокрую? Нет.
- Мне это не нравится.
Он ответил не сразу, сосредоточенно выжимая тунику. Потом на момент
поднял глаза.
- Мы здесь вдвоем, и проводим каждую ночь в одной постели без всякой
одежды. Ты правда считаешь, что между нами нужны церемонии?
- Да.
- Ну, тогда поезжай вперед, - сказал Эйх Шовин. - И тебе придется
захватить родя. Мой цинь постарается от него избавиться.
Она последовала его совету и поехала домой одна, растерянно
вспоминая, как он выглядел: мех слипся и обрисовал его тело. Он был худым
с крупными костями и длинными крепкими мышцами, узкий повсюду кроме плеч.
Создан для быстроты, а не выносливости, подумала она. По-своему красивый,
хотя и не женской ухоженной красотой [описанное здесь телосложение
нетипично для хварских мужчин, обычно плотных с почти цилиндрическими
торсами; автор рисует нам героя повести, чья внешность странновата и
несколько схожа с внешностью землян].
А вот целомудрия ему не хватает. Словно не замечал своей наготы.
Может, он слишком много времени тратил на выполнение совокупительных
контрактов. Привык быть с женщинами не-родственницами и заниматься с ними
тем, что большинство мужчин проделывает раза два в жизни.
Вечером в круглой комнате она заговорила о его поведении.
- Если бы я не выстирал тунику сразу, кровь не смылась бы, а эта
туника мне нравится. Она почти новая, и не знаю, заметила ли ты, но
вышивка на плечах очень изысканна. Мне не следовало надевать ее на охоту.
Но я никак не думал, что так перепачкаюсь.
- Ты и в битвах такой? - спросила она. - Брезгливый?
- Нет. Разумеется, нет. Просто я не люблю, когда портится что-то
красивое - одежда, оружие. Но думаю об этом я только после. В сражении у
меня только две мысли - остаться в живых и выполнять распоряжения моего
брата.
Что-то в его голосе, когда он упомянул брата, ее задело.
- Он тебе нравится?
Эйх Шовин поднял глаза на нее. В комнате было темно - только на столе
между ними мерцал фонарь, и его зрачки расширились в две широкие темные
поперечные полосы.
- Манхата? Что за вопрос! - И, облизнув пальцы, он погасил фитиль.
Один из ее родичей вернулся с войны ломай, чтобы излечить раненую
ногу. Теперь он уже начал ходить, хотя еще прихрамывал, и попросил Эйх
Шовина заняться с ним воинскими упражнениями.
Женщинам смотреть на это возбранялось, однако Хрустальные Глаза
тихонько забралась на крышу, откуда была видна тренировочная площадка. Они
дрались на мечах - тяжелых, длинных, имеющих только одно назначение. Эйх
Шовин работал мечом с умелой непринужденностью. Он, несомненно,
превосходил ее двоюродного брата - и не только из-за его увечья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12