Думала, что мне нужны деньги?
– Я… э… подслушала, что ты говорил Джеку прошлым вечером. – Она покраснела. – Ты счел вашу идею прекрасной возможностью выгодно вложить средства, но не решился взять на себя обязательства прямо сейчас из-за меня и ребенка.
– Аманда-Джейн, я…
– Ш-ш-ш! – Она прижала палец к его губам, – Я не хочу, чтобы ты упустил такую прекрасную возможность. А машина никогда не имела такого значения в моей жизни, как ты, Браун, – произнесла она ласковым голосом. – Ведь это глупо – упускать сказочный шанс в бизнесе и позволять мне ездить на совершенно непрактичном авто. Так что возвращайся на переговоры и скажи инвесторам, что ты в деле.
– Эй Джей, ты действительно в этом уверена?
– Конечно! если дело стоящее…
– Да я не об этом! Я хочу знать, ты действительно любишь меня?
Блеск в ее глазах смягчился до нежного сияния. Она кивнула.
– Я люблю тебя настолько сильно, Браун, что этого не выразить словами.
Ребу показалось, что его сердце достигло размеров земного шара. Он схватил Аманду-Джейн и притянул к себе.
– Милая моя, я умирал от желания услышать эти слова. Но ты не смогла бы доказать мне свою любовь лучше, чем сегодня.
Хотя Аманде-Джейн страшно хотелось немедленно услышать словесное подтверждение его собственных чувств к ней, сердце подсказывало ей набраться терпения.
– Джек, – сказал Реб, не оборачиваясь и неотрывно глядя в глаза Аманде-Джейн. – Моя жена считает, что эта сделка слишком хороша. Так что вернись к инвесторам и скажи им, что я в деле.
– Отлично! Но ты можешь сказать им об этом сам.
– Прости, Джек. Сейчас мне нужно сказать несколько слов моей жене. – Наклонившись, он поцеловал ее. – Например, то, что она сводит меня с ума. То, что я люблю ее больше жизни. И то, что я счастлив стать отцом нашего ребенка.
– Ты действительно любишь меня? – взволнованным голосом спросила Аманда-Джейн. Ее глаза наполнились слезами. – Правда?
– Чистая правда.
Она бросилась мужу на шею и прижалась к нему, осыпая поцелуями.
– О, Реб! Ты мне так нужен, я тоже люблю тебя!
Недоверие сменилось безудержной радостью, когда Реб услышал все эти слова. Он прижал Аманду-Джейн к себе так крепко, как только мог. Никто и никогда не признавался ему в любви. Никто, кроме этой прекрасной, обворожительной женщины. Она не только исполнила все его мечты, но и дала надежду на будущее. Сама Аманда-Джейн Воган любит его! Ему каким-то чудом удалось покорить сердце принцессы. Какой бы бредовой ни казалась эта мысль, сердце уже поверило в нее. И в душе Реб был уверен, что Аманда-Джейн простит ему обман. Ведь ему пришлось скрыть от нее свое истинное финансовое положение.
Глава двенадцатая
Аманда-Джейн стояла и смотрела на огромное здание в индустриальном стиле. Она пыталась осознать то, что только что услышала. Известный хулиган и дебошир Браун оказался не обычным механиком. И его финансовый лимит не был исчерпан, когда перед свадьбой он оплатил все ее счета. В прошлом Реб был профессиональным мотогонщиком и заработал на этом приличные деньги. Их оказалось достаточно, чтобы принять участие в проекте Джека Эджмена, бывшего спонсора Реба. Джек открыл сеть агентств по продаже мотоциклов. Со временем прибыли росли, бизнес развивался, и сеть агентств Джека вышла на второе место по продажам в пределах страны. Инвестиции, о которых сегодня шла речь, должны были вывести ее на первое место…
Аманда-Джейн ощущала на себе беспокойный взгляд Реба. Он стоял поодаль, облокотившись на капот «ягуара», принадлежавшего Джеку. Эй Джей не знала, чего же ей больше хочется в этот момент: плакать, смеяться или врезать у как следует.
Конечно, дом, который ей показали, не дотягивал до уровня особняков Воганов, но он располагался в престижном районе. Здесь, в северо-западных пригородах Сиднея, прятались от людских глаз писатели и художники.
– Это все действительно принадлежит тебе? – спросила она, указывая рукой на тщательно подстриженную лужайку. По словам Реба, она занимала «ровно четыре акра», на которых находился дом и кирпичная постройка внушительных размеров. – А это для кого?
– Когда я строился, то собирался сделать здесь гараж, в котором я мог бы возиться со своими мотоциклами. Но люди, в последнее время снимавшие этот дом, устроили в нем что-то вроде игровой комнаты для детей.
Аманда-Джейн смерила его негодующим взглядом.
– Все это время я буквально изводила себя, думая, что добавляю тебе забот. Содержание гаража требовало немалых затрат. Я и на работу-о пыталась устроиться только из-за этого. Ты вел себя так, как будто понравившееся Саванне платье было тебе не по карману.
– Дело в том, что у меня вызвало сомнение само платье, а вовсе не его цена, – произнес искренне Реб. – Поверь мне, я не собирался намеренно вводить тебя в заблуждение. Кстати, кольцо настоящее.
– Кольцо-то, может, и настоящее. А как насчет всего остального?
Реб знал, что она имеет полное право презирать его. Но с ее лица исчезло негодование, когда она шла ему навстречу. Затем остановилась.
– Но ведь никто и словом ни о чем не обмолвился. Значит, Саванна и все остальные обитатели гаража были в сговоре.
– Да нет же! Просто об этом не заходила речь.
– Допустим. А та фотография на стене в спальне? Это ты на ней?
Реб кивнул.
– Она была сделана на чемпионате в Филипп-Айленде. Это был первый год, когда я участвовал в гонках. Фотография памятна для меня, потому что это была моя единственная большая гонка в Австралии. Больше я не участвовал в Гран-при. Во время второго сезона я сошел с дистанции. Умер мой дядя, и мне пришлось взять на себя заботу о Саванне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44