Тогда у Эй Джей появятся средства к существованию. Реб заманил ее в ловушку, заставил выйти за него замуж. Это давало ему легальное право на ребенка. Но, к сожалению, не давало возможности удержать Аманду-Джейн.
В ругах Реба были все козыри, и в то же время он считал себя самым большим дураком всех времен и народов. Эта мысль заставила его пнуть ногой мотоцикл. Как ни крути, он делал ошибку за ошибкой Сегодня он расстроил Эй Джей, занимающую самое важное место в его жизни.
– Реб? Реб, это ты?
Браун вздрогнул от неожиданности, когда она появилась на лестнице. Ему хотелось спросить, зачем она разгуливает в темноте, одетая в одну ночную рубашку. Но он решил, что одной ссоры на сегодня хватит.
– Да, это я, – рассеянно ответил он, завороженный игрой лунного света на ее лице. – Что-то случилось?
– Малыш…
Чувство вины за то, как он обошелся с ней сегодня, разрывало его душу. Он быстро схватил Аманду-Джейн за плечи.
– Милая, что с тобой? У тебя что-нибудь болит? Она покачала головой, прежде чем ее по-детски наивное лицо осветила улыбка.
– Он толкается! Реб, наш малыш толкается!
Радость в ее глазах тронула Реба так глубоко как ничто другое в жизни. Наш малыш. Не мой малыш не просто малыш, а наш малыш! Нежность, гордость и тысяча других положительных эмоций охватили Реба.
– Ну, это был не совсем толчок. Скорее, легкое шевеление, – защебетала Аманда-Джейн, когда Реб взял ее за руку и притянул к себе.
– Может, он сердится на меня за то, что я обидел его маму. Бог свидетель, я этого заслуживаю.
Она прикусила губу и медленно опустила голову.
– Нет, я знаю, ты был прав, – тихо сказала она. – Я не подумала, что другим людям эта работа нужна больше, чем мне. Пора уже запомнить, что меня могут принять на работу только благодаря моему имени. Особенно в Воганслэндинге. В этом городе люди хотят, чтобы я всегда оставалась на пьедестале. Даже когда они собираются вокруг и начинают его раскачивать в надежде, что я свалюсь.
Когда Реб приподнял ее подбородок и заглянул в глаза, его сердце невольно сжалось – столько в них было беспомощности и смирения.
– Никто не знает лучше меня, что значит, когда твоя жизнь становится предметом обсуждения, – сказал он, нежно прикасаясь пальцами к ее щеке. – И я не должен был так поступать с тобой. Мне страшно жаль, что набросился на тебя. Для начала нужно было выслушать твое мнение. – Он глубоко вдохнул, прежде чем сделать признание. – Но, похоже, возможность содержать тебя греет мое самолюбие.
– Реб! – воскликнула Аманда-Джейн, широко раскрыв глаза. Схватив его за руки, она подарила ему лучезарную улыбку, а затем положила его ладони на свой живот. – Подожди, сейчас он сделает это опять…
Если бы в следующую секунду она сама не почувствовала внутри трепет, легкий, как взмах крыльев бабочки, она смогла бы узнать обо всем по лицу Реба.
– Вот это да! – Мужчина как будто шептал молитву. – Я почувствовал это! Это так…
Его черные глаза наполнились удивлением. Но когда ладонь Реба ощутила еще одно движение крохотной жизни, он не смог сдержать восхищения. Аманда-Джейн засмеялась в ответ.
– Ну и как же? Невероятно? Необыкновенно? Прекрасно?
– Да. Так же невероятно, – крепко обнял ее, – так же необыкновенно и прекрасно, как ты сама.
Он прикоснулся к ее губам с особой нежностью. Эта нежность стерла последние следы боли, которую Реб причинил Аманде-Джейн раньше. Эта нежность несла исцеление и надежду, ласкала душу. Умиротворение разливалось по всему телу женщины. Губы Реба плавно скользили по ее шее.
И тут Аманда-Джейн поняла, в чем дело. Именно по такому отношению к себе она тосковала в тот вечер, когда согласилась посидеть с ним в баре. Именно этому чувству она хотела отдаться, когда танцевала с Ребом и когда таяла в его объятиях до самого утра. Внутренний покой и уверенность – вот за чем она так отчаянно гналась.
Руки Реба, нежно массирующие ее живот, заставили Аманду-Джейн очнуться. Она не сразу поняла, где она и что с ней. Реб просто заколдовал ее своими ласками. Когда жена пришла в себя, он осторожно поднял ее на руки.
– Реб, что ты делаешь? Я слишком тяжелая!
– Тише! Ты самая совершенная женщина в мире!
Горячее дыхание вновь обдало ее шею. Теплые волны побежали по всему телу Аманды-Джейн.
Когда они наконец добрались до спальни, Реб посадил ее на край кровати. Его пальцы снова и снова пробегали по ее волосам. Женщина опустила голову на грудь мужа, сквозь прикрытые веки она заметила, что он зачем-то потянулся к тумбочке. Секунду спустя почувствовала знакомый запах.
Реб начал приподнимать подол ее ночной рубашки, когда Аманда-Джейн неожиданно вспомнила о том, что на ней надето. Она быстро остановила его руку.
– Реб, подожди. На мне ужасно уродливый лифчик.
– Не волнуйся.
Быстрее, чем были сказаны эти слова, проворные руки Реба избавили Эй Джей от ночной рубашки. Лифчик исчез в тот момент, когда она вновь ощутила его поцелуй. Аманда-Джейн с жадностью отдавалась ласкам мужа, пока Реб не положил руки на ее бедра. Это прикосновение заставило ее вздрогнуть. Руки Брауна были чем-то пропитаны.
– Это твое массажное масло, – ответил он на безмолвный вопрос, уложив Аманду-Джейн поудобнее.
Затем Реб вылил еще масла на свои ладони. У женщины перехватило дыхание. Ее нежная кожа почувствовала прикосновения мужских пальцев. Его движения были чувственными и медленными: от бедра к колену, от колена к бедру.
– Твоя кожа как шелк, – сказал он дрогнувшим голосом.
Руки Реба, описывая круги, скользили по телу жены.
Это возбуждало, соблазняло, гипнотизировало. Аманда-Джейн сжимала в руках край простыни, утопая в фантазиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44