Неожиданно по моей спине пробежал холодок. И ощущение это было вызвано совсем не пронизывающим ветром. Не знаю почему, но у меня возникло чувство, что за каждым моим шагом следят. Когда я вошла в здание вокзала и стала пробираться сквозь толпу, то даже поймала на себе несколько пристальных взглядов. Я выругала себя за мнительность, но ощущение тревоги не покинуло меня. Ускорив шаг, я наконец вышла из здания на улицу.
Тут было полным-полно транспорта - и фургоны, и дроги, и претенциозные экипажи, и разукрашенные кареты, из-под колес которых летели брызги воды. В воздухе висел густой туман, в котором упряжные лошади казались еще более утонченными, а ломовики - еще более усталыми. И те и другие, однако же, выражали свое недовольство погодой - фыркали и отчаянно трясли головами. Люди, оказавшиеся на улице по необходимости, поднимали воротники пальто, прятали руки в карманы и, сгорбившись, шли не глядя по сторонам. Не проходило и минуты, как сумерки поглощали их.
Иногда из здания вокзала или же из экипажей выходили модно одетые женщины. Пронизывающий ветер тотчас проникал под тонкую ткань их плащей, и они, вероятно, тут же понимали, что совершили ошибку, отдав предпочтение моде, а не комфорту и теплу. Дамы были в шляпах, которые хотя и были приколоты к прическам длинными шпильками, в любой момент могли слететь под порывами ветра.
Меня тут же окружила настоящая какофония звуков. К стенам домов жались нищие, бормотавшие "да благослови вас Бог" всякий раз, когда какая-нибудь добрая душа бросала в их протянутые руки одну-две монетки. Парень, продававший газеты, выкрикивал их заголовки. И с губ его, синих от холода, слетали облачка пара. В стоптанных ботинках и залатанной одежде он совсем замерз. Но только несколько прохожих остановились, чтобы купить сегодняшнюю газету, в которой говорилось об озабоченности президента Кливленда союзом России с Францией.
Обычно меня волновали резкие запахи, яркие цвета и шум города. Но никогда раньше, не была я одна среди чужих мне людей и теперь чувствовала себя страшно уязвимой и подверженной злу, которое, как и крысы, кишмя кишевшие в канализации, несомненно являлось неотъемлемой частью Нью-Йорка. Здания особняков, так радовавшие меня раньше, утратили свою приветливость и, казалось, нависли надо мной, чтобы поймать в капкан. Свет заходящего солнца явно проигрывал битву с ночной мглой. Газовые фонари и витрины ближайшего магазина казались унылыми и тусклыми.
Я встала на тротуар перед зданием вокзала. Порыв ветра приподнял полы моего плаща и заставил склонить голову. Мне захотелось убежать, но отчего, этого я, пожалуй, сказать не могла. Я сомневалась, что мне удастся быстро найти экипаж, но неожиданно он возник передо мной.
Кучер, имевший чрезвычайно изможденный вид, оглядел меня глубоко посаженными глазами с головы до пят. В другой раз и при других обстоятельствах я бы, наверное, не рискнула связываться с ним, но сейчас мне больше всего на свете хотелось добраться до дома Деллы.
Не задумываясь, я села в экипаж и с огромным облегчением откинулась на спинку сиденья. Только тут я поняла, что до этого судорожно дышала. Опять во мне поднялось беспокойство, и я высунулась из окна, стараясь разглядеть возницу Почему же чувство тревоги все никак не могло улечься? Даже сейчас, сидя в экипаже, я не могла избавиться от ощущения, что кто-то наблюдает за мной.
Наконец мы отъехали от тротуара, и у меня даже голова закружилась от облегчения. Кучер пустил лошадь рысью. Я еле удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Ну и размазня же я! Одно маленькое недоразумение - и всю мою самоуверенность как рукой сняло! Совершенно ясно, что Делла не встретила меня потому, что нечто непредвиденное потребовало ее присутствия дома.
Самые прекрасные планы рушатся на каждом шагу, и в этом нет ничего экстраординарного. У меня вовсе не было причин для паники. Я нисколько уже не сомневалась, что кузина будет ждать меня на пороге своего дома. Я так и видела, как она всплеснет руками и, захлебываясь словами, начнет объяснять, почему не сумела встретить меня. А потом мы посмеемся над этой историей и я почувствую себя более глупой, чем когда-либо.
Делла жила в доме, купленном еще тогда, когда ее муж служил в армии. Из своих многочисленных поездок они привозили разные диковинки, так что теперь ее нью-йоркский особняк напоминал музей. После смерти мужа кузина продолжала путешествовать, останавливаясь в Нью-Йорке, только чтобы отдохнуть. Лучшей компаньонки для первой поездки за границу невозможно было и представить!
Внезапно я насторожилась. Стекло экипажа запотело, поэтому я не видела, правильно ли мы едем. Однако путь до дома кузины занимал около двадцати минут. Взглянув же на часы, приколотые к моему лифу, я убедилась, что с момент. прибытия поезда прошел почти час. Несмотря на то что какое-то время я ждала на платформе, мне следовало уже быть на месте.
Во рту у меня пересохло, а сердце забилось чаще Я попыталась привлечь внимание кучера, но сделать это мне не удалось. Куда же он меня везет? Я начала подозревать, что подъехал он ко мне вовсе не случайно. Почему, собственно, он выбрал меня в то время, как многие безуспешно пытались найти наемный экипаж? В памяти возникло худое лицо кучера и то, как внимательно он меня разглядывал. Ну конечно же он выискивал именно меня! Когда он подъехал, я испытала огромное облегчение оттого, что заполучила приличный экипаж, и это притупило мою бдительность.
Хотя я никогда не была подвержена истерии, мне еле удалось не разрыдаться. Мне было известно, что каждый год в Нью-Йорке исчезало около сотни девушек, о которых никто и никогда больше не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50