Не надо! - Заорала Марина, уперев руки в бока, ни дать ни взять, торговка на базаре. - Не надо ему! А в деревню обратно ехать и в дерьме валяться надо? На ферме мешки с кормами тас-кать? Бабке воду из колодца переть и Ларискиных сирот кормить? Это надо? А тут у них как сыр в масле кататься будешь, дурила. Пальцем надо только шевельнуть, а ты уже готов спекся! Мужик называется, только и умеешь детей настругивать! У-у, я б тебя тоже сейчас по башке треснула!
Санек расстроился. Чего Маринка ругается? Конечно, кто хочет в деревню? Но как эту Наташку к рукам приберешь? Побить если?
Еще в милицию загремишь. Не, это дело не для него.
А Марина решила, что Санька надо сплавлять в деревню. От не - го, как от козла молока. Нюни пьяные распускает. Пусть отвалива - ет!
Короче, хватит на моей шее сидеть, надоел! - Заявила она.
Никакого проку! А если считаешь, что много подарков привез, так я узнавала: никакое это не золото, и даже не серебро, а обыкновенная паршивая бижутерия, там, наверно, в каждой мелочной лавке продают за гроши!
Ребеночка сплавили моего, а я теперь виноватый! Пошли б вы все! И мужа у тебя нету, где он? Видом не видел и слыхом не слы-шал! - Орал и Санек.
Ну и выметайся, да поскорее! - завопила Марина.
Санек отбыл в ссоре.
... Ну и ладно, думал он, все равно ничего с Наташкой не получи - лось бы, и сыночка, может, и нет. Поедет Санек в родную деревню
Супонево, там Татьяна уже подросла. Девка-кровь с молоком, не чета этой злыдне тощей.
* * *
Наташа смотрела в иллюминатор самолета и думала.
... Вот она оставила все за бортом. Никто её не найдет. Она летит в новую жизнь. В новую ли? Да в ту же, старую, потому что она сама остается собой и все другое, что она знает и помнит.
Светлана и Александр Семенович были несказанно рады, что все осталось там. И они увозят, уносят свое любимое чадо от ужасов, стрессов и всего подобного. "У нас будет новая жизнь", - тверди - ла Светлана, - как одна из литературных героинь - "мы увидим небо в алмазах..." И они заставляли себя в это верить.
АФРИКА.
Прошло с полгода. Все уже устроились по местам. Папа-третий сек-ретарь, мама врачует. Тут она и терапевт, и экстрасенс. Мама - молодец, всегда и везде находит себя. Наташа тоже работает, под началом страшной старшей мастодонтши, - Клары Ивановны, которую посол, говорят, таскает за собой по всем странам и океанам. Не-заменимая, наверное, сплетница. Посол вроде бы - ничего, как го-ворит папа, современный, не старик. Первая мадам, как английская леди, суха, высока, с уложенной волосок к волоску прической, - черноволосая востоковатая дама. Может быть, даже красива, но уж очень вся сделана. Жара, кругом черные, которые то ли пляшут все время, то ли возмущаются, какие-то митинги, на которых орут или поют, или то и другое, или же одно и то же. Песок,желтый песок, и пыль от этих толп, которые шастают по улицам босиком...
Наташа работает немного, потому что стенографию ведет сама
Клара Ивановна, ей не доверяет, она только машинистка. Да и то не полный день, что тут за документы! Ерунда всякая. Даже Наташа это понимает. Возможно, что-то важное печатает сама Клара Ива - новна, по ночам? Наташа чувствует, что эта старая слониха её еле терпит. Конечно, будь она Кларой Ивановной, она бы такую Наташу вообще ненавидела. Но обращается она к Наташе только - Наташень - ка.
Больше всего Наташа любит мавританский дворик на задах посоль - ства. Там пальмы, узорная плитка под ногами, цветы и почти всег - да никого нет. Посольские дамы любят солярий или прохладную гос - тиную с телевизором, кинозальчиком рядом, автоматами для игр и всякой всячиной. Там же бар с кофе и напитками. В мавританском дворике тишь и скука, - так считают дамы. А для Наташи это единственное место, где она может существовать. От скуки она взялась за книги, к которым раньше была совершенно равнодушна, как к музыке и живописи. Ничто её не интересовало.
Может быть, потому что слишком рано мозги её бедные были заняты совсем-совсем другим.
Дамы в гостиной, куда изредка заглядывала и Светлана, не любя эти посиделки, но зная, что они ей необходимы, высказывались ос - торожно, что дочь у неё прелестная, но такая затворница, что ей стоит обратить на это внимание.
Светлана улыбалась и говорила, что, во-первых, это возрастное, во-вторых, Наташа всегда была тихой девочкой, с ней забот не бы - ло никогда и она вовсе не волнуется. Конечно, говорили дамы, выйдет замуж, родит ребенка и столько забот появится, что ника - кие книги в голову не пойдут. Светлана улыбалась и кивала. Так вот они и жили в этой Африке, в посольстве Союза, вызывая любо - пытство, в лучшем случае, а в худшем-неприязнь своей обособлен - ностью и тем, что все трое здесь, надо же, и дочку сюда перета - щил! Видно, где-то рука...
В тот день, который уже клонился к вечеру, Наташа сидела в своем дворике в наушниках и слушала Руссоса.
Кто-то тронул её легко за плечо. Она обернулась. Перед ней стоял молодой человек, крепкий, невысокий, с живыми смешливыми глазами, коротким носом и ослепительной улыбкой. Он был похож на какого-то киноактера. В посольстве таких не было. Он что-то го - ворил, и Наташа из вежливости сняла наушники: - Что?
Молодой человек, видимо, повторился:
Какие люди и без охраны!
Наташа привычно улыбнулась и вопросительно посмотрела на него. Молчать. И все узнается само.
Здравствуйте, фея здешних мест, - начал молодой человек, но не развязно, а как бы с пиететом. - Позвольте представиться. Алек-сандр, просто Алек (Господи, кажется, это имя будет преследовать её всю жизнь.
Она сразу как-то захолодела, и молодой человек ей не понра - вился.
Я сын здешнего высокого Посла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101