- А теперь послушай. Скажешь Эльке, что ты дала Климу кошелек, расплачиваться в автобусе... И забыла взять. Или не кошелек, а любимые перчатки сунула ему в карман? Или зонтик забыла в автобусе, а он подобрал? Или ещё какую-нибудь хрень. - Добродушие утекало из Паши как вода из худой посудины, - он становился, как обычно, - злобным. - Ну, что молчишь? Или что-то тебе не нравится? Скажи, Надюша, не стесняйся. Давай!
- Паша, - взмолилась Надюшка, - она же не поверит! Зонта у меня не было. Перчаток - тоже... А кошелек... Вроде бы я Клима, её мужа, вором считаю?.. Да не смогу я соврать! Она увидит!
- Сможешь. - Жестко заявил Паша, - А - нет, пеняй на себя.
И ушел на кухню готовить себе завтрак.
Туда же вползла Надюшка.
- Пашенька, миленький, - запричитала она, - она ведь тоже не дура, поймет. Возьмет и вызовет кого...
- Кого? - Паша еле сдерживал бешенство. - И как успеет? И что ты такого спрашиваешь, чтоб ментов вызывать, а? Мозгов у тебя совсем нету!
... Ох, как же чесались у него руки! Вмазать бы ей по высшему разряду! Но нельзя фингалы сегодня ставить. Пока. Но вот наподдать так, чтобы не заметно для других, - это можно. И надо собираться на дело. Там видно будет, как. Эта дура ничего без него не сможет.
Паша с криком - кийя! - отмахнул Надюшку своей толстой ножищей.
Она этого не ожидала, но как-то инстинктивно сжалась, и все равно отлетела как пух. Упала на спину, плечом ударившись о кресло. Дикая боль в лопатке пронзила её. Но она не заплакала, только вскрикнула.
И лежала, не шевелясь.
Она ждала, когда он будет убивать её.
Молила только, чтоб было не очень больно.
Глаза у неё были закрыты, а из-под ресниц лилась вода, - не слезы, - а слезная вода...
Убивать Надюшку Паша не собирался. Она ему была нужна.
Он подошел к ней, приподнял её, положил на диван.
Она застонала.
- Вот ты меня до чего довела. Я ведь женщину никогда пальцем не тронул, закон у меня такой, - женщин не бить. Все ты... Ну, ладно, обойдешься. Выпей винца с анальгином и все будет хокей. Думаешь, я тебя в полную силу? - Паша рассмеялся, - Ты че! В полную силу б, - тогда от тебя ошметки бы летели! Давай-ка не притворяйся.
Он попытался усадить её на диван. Она вскрикнула и рука у неё повисла как плеть.
Паша замандражил: неужели у неё что-то сломалось? Ни хрена себе! Подумаешь, отмашку сделал!
Надюшка смотрела на него остановившимися газами. И дрожала.
Таким Пашу она ещё не видела.
Ничего ей не нужно, если это оплачивать здоровьем... Между прочим, Элька-то - жизнью.
Ее вдруг окатило как кипятком.
До сегодня она не задумывалась, что и как. И только когда почувствовала на себе, что такое дикая боль от удара и ужас, что удар повторится, - внезапно просветлела и ощутила до конца, что они задумали. Душегубство! И разве Паша оставит её, Надюшку, в живых после всего?.. Нет, отчетливо прозвучало в ней.
Но Паша! Отец Викочки! Ну и что, так же холодно звучало в ней.
Паша собирался быстро, по-военному.
Бросил в сумку какую-то коробку, ножик в кожаном футляре, кошелек, папку для бумаг почему-то. Надел куртку и темные очки и, повернувшись к Надюшке, коротко кинул, - ну?
Она наблюдала его сборами как бы со стороны. Будто её это не касалось. И стоило ей только двинуться, как острая боль пронзала руку и спину.
... У меня что-то сломано, думала она. Не с ужасом, а с каким-то странным остановившимся любопытством, - рука или лопатка? Как же я поеду? А не поеду я! Скажу, - не могу и все.
Но это были, как говорится, досужие мысли.
Как это она не поедет? Разве Паша ей позволит?
Конечно, он ей не позволил.
- Ты что? - Заорал он, - издеваешься? Вставай! Нечего притворяться!
Она покорно попыталась встать, но в руку отдало болью и Надюшка со стоном свалилась на диван.
По лицу Надюшки, по враз разлившей синеватой бледности, Паша понял, что дело - кисло, но виду подавать не собирался.
Полез нервно в шкаф, достал длинный шарф и начал неуклюже наматывать его на надюшкину руку.
Надюшка стоически терпела боль. Но когда он протянул шарф ей за шею и завязал концы, почувствовала некоторое облегчение.
Паша это увидел. Миролюбиво погладил её по голове.
- Надюшка, не журысь! Смотаемся туда-сюда и сходишь ко врачу. А сейчас поедем. На машине поедем. Таблеток возьми еще. Доберемся. А к Эльке может так и лучше? Пожалеет... Даст адресок мужичка своего безо всяких. Давай, Надюха... - И не преминул добавить, - все ж-таки ты - как чучело огородное нескладное. Люди ещё не так падают и ничего, а ты - заяц фарфоровый. Раз! и лопнул. Одно слово молюска... - буркнул он свое самое обидное определение.
Они летели с ветерком по шоссе, обгоняя машины.
Надюшка сидела сзади. Паша велел. Чтоб, не мешала.
- А то ещё вторая рука лопнет, - шутканул он.
Надюшка думала думу.
... Как сказать Паше, что Клим - не муж Эльке?.. Может, тогда повернет обратно, домой, в Пушкино?.. Зачем ехать искать Клима? Он теперь не нужен. Паша разозлится. Нарочно поедет на дачу и там устроит!..
Надюшка боялась даже думать, что устроит Паша.
А Элька там одна.
Нет, все же надо ему сказать. Только не на ходу. Попросить остановиться. Вон, в лесочке постоять...
- Паша... - Обратилась она к нему как можно ласковее и тише, - на минуточку остановись.
- С какой это радости? - Буркнул Паша.
- Сказать мне что-то надо... - Прошептала Надюшка.
Он остановил машину. Обернул к ней злое отекшее лицо, - Ну?
- Паша, мне Клим сказал, что он Эльке не муж, они давно развелись, он для понта трепал...
Надюшка замолчала и ждала. Паша тоже молчал, потом схватил её за волосы, дернул что есть силы, она завизжала, а он прошипел, убить тебя - и то мало. Ладно, спасибо, что сказала, очень благодарен. Теперь планы другие будут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84