Давно купила?
– Давно. Тогда в Луже еще недорогие были, – успокоила ее Аля.
Зачем будить в человеке зависть? Двустороннюю, до невесомости легкую испанскую дубленку цвета кофе с молоком Аля купила не в Лужниках, а в бутике на свой первый и единственный клиповый гонорар, и стоила она примерно столько, сколько Ритка зарабатывает за полгода.
Они перебрасывались скучными фразами, забывая их прежде, чем произносили до конца. Аля видела, что у Ритки не то чтобы плохое настроение – просто нет никакого. Она не спрашивала, почему: надо будет, сама скажет.
Ритка действительно сказала, гася окурок в фирменной пепельнице:
– День рожденья тут вчера праздновала. А сегодня опять работать. Что-то беспросветное.
– Зачем же ты здесь праздновала? – спросила Аля. – Не надоело разве?
– Не знаю, – пожала плечами Рита. – А где еще? Тут хоть все свои…
Это было то, что больше всего удивило Алю, как только она немного огляделась в «Терре». Все работники клуба непременно посещали его в свободное время: праздновали дни рожденья, приглашали подруг и кавалеров.
Аля работала всего третий месяц, но уже не могла представить: какое такое удовольствие можно испытать, придя в свободное время в зал, в котором несколько часов назад бегал между столиками, обслуживая клиентов?
Но приходили, отдыхали, радовались… Ладно еще Ритка, мать-одиночка, сокращенная в каком-то НИИ на первом месяце беременности, – женщина без особенных интересов, круг общения которой состоял из тех же официанток да из бывших сослуживиц. Самое удивительное заключалось в том, что таким же образом расслаблялись в «Терре» и девочки-студентки, подрабатывающие здесь несколько ночей в неделю, и выпускница консерватории Марина, имевшая ставку в филармоническом оркестре, где зарплату, правда, почти не платили и концерты бывали раз в сто лет, но все-таки…
– Тут хоть знаешь, что не обсчитают, – словно оправдываясь, объяснила Рита. – И закажешь все самое лучшее, не по второму разу тебе принесут.
– Да мне-то что? – пожала плечами Аля. – Каждый ходит, куда нравится, и слава богу.
– Но ты-то же не ходишь, – заметила Рита.
Аля не только не ходила в «свой» клуб в свободное время, но и думать боялась о том, что может наступить день, когда ее потянет вечером в «Терру». Это была работа, за которую платили деньги, притом можно было поработать подольше и заработать побольше. И заработанные таким образом деньги нужны были не для того, чтобы сидеть ночами в кабаке, а чтобы жить так, как требовала душа. Чтобы выходить на сцену и не понимать, что с тобою происходит, а потом вдруг понять, а потом…
Все это трудно было объяснить Рите, да и незачем было объяснять.
– Вчера такой убой был! – вдруг оживилась та. – Нет, серьезно, Алька, жалко, что тебя не было! Представляешь, пришли два братка – ну натуральные, конкретные такие, цепи по два кило, гайки золотые и все такое. И двух проституток с собой привели.
– С чего это вдруг? – удивилась Аля.
Проституток в ночные клубы водить было не принято, с ними просто расплачивались по таксе, без дополнительных развлечений.
– Да черт их разберет. А одна девка, представляешь, негритянка. Так мало того – ты б видела, что на ней надето было! Черный такой кружевной комбидрез и шортики коротенькие, прям трусы – и все, представляешь? – радостно засмеялась Ритка. – И, похоже, специально ради нее пришли, по личной просьбе. Братки взяли по чаю с лимоном, сидят мрачные такие, ждут. Группа наяривает вовсю, а она себе пляшет, представляешь? Такие фортеля выделывала, все наши сбежались посмотреть, не говоря про мыдлонов.
Судя по всему, это было самое сильное Риткино впечатление от вчерашнего праздника. И было бы просто свинством не расспросить подробности, разыгрывая интерес. «Неужели прямо в комбидрезе, а ты не путаешь, может, просто блузка такая? Да ну, что я, комбидрез не отличу! А вторая не негритянка? И что она в это время? Да ты что!»
И так далее.
Потом Ритка рассказала про компанию, которая сидела вчера всю ночь. Один башлял на девятерых, заказывал сплошь текилу, выкинул штуку баксов, а после всего потребовал расписать счет и дать всю сдачу.
– И ни рубля чаевых! – возмущалась Рита. – Наташка, говорит, прямо убила б его, сволочь такую! Целую ночь вокруг них и так и этак, пепельницы вытряхивала чуть не каждые пять минут. А он, гад – сдачу…
– Чему ты удивляешься? – усмехнулась Аля. – Человеческая комедия…
– Кому комедия, кому слезы горькие, – возразила Рита. – У Наташки на той неделе мыдлон сбежал, она и так теперь еще неделю бесплатно вкалывать будет, да еще и без чаевых остаться! Ну, в общем…
Конечно, Аля сочувствовала работавшей вчера Наташке, у которой, видно, наступила полоса невезения: и клиент сбежал, не расплатившись, и чаевые не шли. Но слишком убиваться по поводу людского коварства тоже не приходилось. «Виноват медведь, что корову задрал, виновата и корова: зачем в лес ходила?» – кажется, так звучала народная мудрость, которую любила повторять незабвенная Бася Львовна, соседка по мхатовскому дому в Глинищевском переулке.
– Так что как их не обсчитывать? – философски заметила Ритка. – От самих от них фиг чего дождешься.
Аля терпеть не могла те несколько часов, которые проходили от начала рабочего вечера до десяти, когда клиенты понемногу съезжались в «Терру».
Официантки слонялись по залу между двумя барами, болтали, курили, даже в биллиард пытались играть. Бармен Антон заигрывал то с одной, то с другой – и с каждой без особенного энтузиазма. Очередная поп-группа – чаще всего не слишком популярная, но и не совсем безвестная – настраивала аппаратуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17