Естественно, он обиделся. Но ведь она не давала ему повода надеяться на что-то иное! Или теперь все, кто приходит с ней поговорить по душам за чашкой кофе или чаю, начнут свататься?
Боже, но ведь на дворе не восемнадцатый век и даже не начало девятнадцатого! Нынче браки заключаются по собственному свободному желанию, а не потому, что всем порядочным женщинам к определенному возрасту нужно обзавестись мужем, а мужчина, у которого есть жена, имеет право на большее уважение в обществе.
Анна фыркнула и, раздраженно звеня посудой, отнесла ее на кухню, в мойку.
Наверное, он нафантазировал себе бог знает что, отсюда и невиданная смелость, и само предложение руки и сердца без всяких преамбул вроде продолжительного романа. Эх, хотела поделиться душевным теплом с хорошим одиноким человеком… Нашлась добрая фея. Придумала лучший способ по наживанию врагов.
Она проворно вымыла чашки, блюдца и чайник, и, закрыв кран, скорее почувствовала, чем услышала, как открылась и закрылась дверь. Напряглась – вернулся?
Анна вытерла белым махровым полотенцем мокрые, пахнущие фиалковым средством для мытья посуды руки, вздохнула, распрямила плечи и вышла в зал.
– Привет, дорогая кузина! – На табурете, который недавно занимал Клайв, сидела Лин. У нее получалось несравнимо элегантнее.
Лин вообще была элегантна, «элегантный» было у нее высшей похвалой чему угодно, иногда даже тому, что элегантным по природе быть не могло. Наверное, она таким образом подчеркивала… да, свою элегантность.
– Привет, Лин! Здорово, что ты зашла. Я соскучилась и собиралась напроситься к тебе в гости в субботу.
– Значит, я уловила твои вибрации. Или подсознательное желание. Что в принципе все равно доказывает мои способности к телепатии или, как минимум, тонкое чутье. – Лин заглянула поверх плеча Анны в зеркальную дверцу одного из шкафчиков и поправила на шее шелковый платок. У Лин были медового цвета вьющиеся волосы и серые глаза на узком лице с высокими скулами. Платок по колориту идеально подходил к ее природной гамме.
– Что, в свою очередь, доказывает, что ты самая лучшая и незаменимая кузина из всех возможных.
– Определенно, так. Свари мне кофе с какао, как я люблю, будь добра.
– Ага. – Анна тоже любила этот индонезийский рецепт.
– Что нового и почему так пусто?
– Время такое. И хорошо. В обеденное время не посекретничаешь.
– А есть о чем секретничать? – улыбнулась Лин.
Анна стояла у подноса с горячим песком, спиной к двоюродной сестре.
– Клайв Батфилд просил моей руки, – небрежно бросила Анна и замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом – безмолвной бурей эмоций.
– С ума сойти! – придя в себя, громко прошептала Лин.
Анна повернулась к ней.
– Я тоже об этом подумываю. Не может вменяемый человек, тем более мужчина, желать брака с человеком малознакомым.
– Очевидно, он решил, что достаточно о тебе знает.
– Ага. Я дала ему понять, что не согласна, а он, похоже, обиделся.
– Конечно, его можно понять.
– Но чего он еще ждал? Что я брошусь ему на шею со слезами благодарности? Нет, не так: что я, скромно потупив очи и зардевшись, пролепечу: «Ах, мистер Батфилд, это так неожиданно… Но… Я не хочу мучить вас ожиданием… Да! Мой ответ – да!» – вдохновенно продекламировала Анна. – Начитался классики, наверное. Сентиментальный роман восемнадцатого века…
– Это ты начиталась классики, будем честными друг с другом.
– Не будем об этом, – предупредила Анна. От напряжения под тонкой кожей на висках набухли сосуды – слишком по-мужски. Ей всегда не нравилось это свойство.
– Но ты давно ему нравилась, это же было видно.
– Это еще не повод делать мне предложение с бухты-барахты.
– Анна, а ведь он хороший человек.
– Лин! Сейчас я возмущусь, и кофе не получится!
– Брось, на вкус твоего кофе не влияют ни твое настроение, ни магнитные бури, ни даже качество зерна.
– Хороших людей много.
– Верно. А вокруг тебя их много?
– Достаточно.
– А почему ты еще не замужем?
– А не хочу!
– Тебе уже не двадцать, и даже не двадцать пять…
– И не тридцать, – жестко закончила Анна. – Мне тридцать два, как ты, верно, помнишь, и это не тот возраст, в котором я хочу заживо похоронить себя в неудачном браке.
– Брак, он в любом случае неудачный. Но подумай хорошо, ведь твои тридцать пять и сорок не за горами, а в нашем городке мало что меняется…
– К чему ты клонишь, Лин? – Анна сняла с песка джезву с поднявшимся кофе. Похоже, и впрямь получится какая-то жидкая дрянь, а не индонезийский кофе.
– К тому, что тебе пора подумать о будущем. Ты же так хотела ребенка.
Ниже пояса, Лин! Нечестно!
– Ребенку нужен хороший отец. Хотя бы в виде приличного генофонда и красивой фотографии на стене, про которую можно рассказывать тысячу сказок на ночь и пять тысяч воспитательных историй на каждый день.
– Ребенку нужен отец, который позаботится о его матери, чтобы она не стояла с животом за стойкой в своей кофейне, отец, который будет кормить мать, когда она будет кормить ребенка, и отец, который поможет матери ребенка вырастить! Я не знаю, там, поставит в угол, поговорит строго, если что, покажет пример…
– И ты считаешь, что Клайв Батфилд сможет заработать денег на содержание семьи, подать ребенку пример и проявить необходимую строгость? – усмехнулась Анна. – Мы об одном и том же человеке говорим?
– Ну… мы же его с этой стороны не знаем, – стушевалась Лин.
– И я не готова совершить подвиг, чтобы узнать! – отрезала Анна. – Точка.
Лин насупилась.
1 2 3 4 5 6 7