Тина пожимает плечами.
– Пожалуйста. В общем, я сделала дубликаты ключей. Потом спряталась в дамском туалете административного здания, пока его не закрыли. Потом дождалась полночи. В это время охрана уходит в свою каморку до утра, хотя иногда они делают короткие проверочные обходы.
– Ты понимаешь, что было бы, если бы тебя поймали?
– Ничего не было бы. Я бы сказала, что заснула, и мне пришлось дожидаться утра.
– В кабинете директора?
– Пожалуй, это было бы труднее объяснить. Но все ведь закончилось хорошо. В любом случае я не так уж долго делала копии этого барахла. Потом вернулась обратно в туалет, а когда первые студенты пришли туда облегчиться, я вылезла оттуда и примчалась сюда.
«Потеря дара речи» – это несколько избитое выражение. Но не в данном случае. Эта девица действительно организовала ограбление, и не где-нибудь, а в кабинете директора.
– Любой смышленый малец в гетто знает, что, если тебе не дают то, что ты хочешь, надо самому взять желаемое. Будет ли у меня шанс немножко вздремнуть? А потом можно будет позвонить твоему адвокату и выяснить, что мы сможем с этим сделать.
Я устраиваю Тине спальное место на кушетке балкона. Потом оставляю сообщение на автоответчике Кэрол.
Я читаю эти отзывы. Мне не верится, что эти студентки дали мне плохие отзывы. У меня были отличные отношения со всеми, за одним исключением. Самым невероятным был отзыв Мэри О'Брайен.
– Так что же именно она написала? – спрашивает Кэрол, с упором на «именно».
Она согласилась встретиться со мной и Тиной тем же утром. В машине Тина еще пребывает в полудремотном состоянии, но, выдув у Кэрол две чашки кофе, оживает.
У моего адвоката небольшая контора с двумя письменными столами, один – для нее, а второй – для ее секретаря. Одна стена покрыта законоведческими книгами. Возле другой стоят на столе факс, фотокопировальное устройство и франкировальная машина.
Чем больше я узнаю Кэрол, тем больше она мне нравится. Общаясь с коллегами Дэвида, я множество раз имела возможность убедиться в справедливости шекспировской строчки: «Убить сначала надо всех законоведов». Кэрол следовало бы уберечь от расправы. Она защищает права женщин и ведет много дел pro bono. Время от времени я встречаю ее имя в газетах, однажды она выиграла процесс, избавив живущую на пособие мать от выселения. А в результате ее самой известной победы одного судью вынудили уйти в отставку, поскольку он отказался выдать ограничивающий приказ. Суд начал действовать только после того, как муж покалечил клиентку Кэрол.
Кэрол сидит, раскрыв рот, недоуменно поглядывая на нас обеих. Когда мы начинаем повторять историю, она поднимает руки, останавливая нас.
– Мне жаль, что услышала это и в первый-то раз. Мне просто не верится. Вы имеете представление, какому риску себя подвергали? Причем совершенно бессмысленному. Я могла бы потребовать их по приказу суда.
Тина падает в кресло.
– О, черт.
Кэрол встает и присаживается на край своего письменного стола. Она в тренировочном костюме. Мы встретили ее, когда она возвращалась с утренней пробежки, и у нее еще не было возможности принять душ. Ее квартира находится непосредственно за дверью офиса.
– Как ваш адвокат, я не могу одобрить ваших действий, но чисто по-человечески – вы потрясающи.
Она спрыгивает со своего насеста и подходит к окну. Поскольку офис находится в полуподвальном этаже, то, я полагаю, она смотрит на ноги проходящих мимо людей. Спустя пару минут она возвращается к столу.
– Лиз, тебе необходимо принять кое-какие решения.
Больше никаких решений, думаю я.
– И какие же? – спрашиваю я Кэрол.
До сих пор все наши действия сводились к разговорам о том, что могло бы быть, если бы мы обратились в суд. Кэрол пыталась вести переговоры о слушании моего дела с Советом правления.
– Захочешь ли ты возбудить дело в суде против колледжа? Это может усилить желание членов Совета к гласному разбору и полюбовному соглашению.
– Дорого? – спрашиваю я.
– Я могу назвать две цены, одну – на случай проигрыша, а другую – на случай выигрыша. Если ты проиграешь, я выставлю счет на двадцать долларов в час. Если ты выиграешь, то в десять раз больше либо пятнадцать процентов от назначенной судом суммы возмещения ущерба. В любом случае на это дело понадобится много времени. Я буду держать тебя в курсе, чтобы не было никаких мерзких сюрпризов.
Это почти благотворительность. Фирма Дэвида берет в двадцать раз больше.
– Мне нужно посоветоваться с Питером.
* * *
– Ты думаешь, овчинка стоит выделки? – вечером спрашиваю я Питера.
Мы только что закончили ужин. Собака вылизывает остатки спагетти с наших тарелок. Мой любимый называет Босси нашей предварительной посудомойкой.
– Что ты имеешь в виду? Попытку вернуть себе работу? Прекращение других нападений на штатных сотрудников? Или то, что негодяи получат по заслугам? Однако, учитывая все вышеперечисленное, я думаю, это стоящее дело.
– Я имела в виду, по деньгам.
Сделав последний глоток кофе, он вытирает рот. Его небрежно положенная салфетка падает на пол. Босси тут же обнюхивает ее.
– Деньги это не проблема, если Кэрол даст нам рассрочку. Мы можем продать твою машину или антикварный столик – в общем, придумаем что-нибудь, – говорит он. – Богачами, конечно, мы никогда не станем, но у нас всегда будет крыша над головой и не пусто в животах. Хотя у некоторых там есть кое-что более важное. – Он начинает убирать со стола, но останавливается, чтобы погладить мой живот. Хлоя, наверное, спит. Она не пинает его.
Открыв воду, Питер долго держит под краном бутылку с моющим средством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83