Одно плечо – в светлых разводах от неудачно пролитого отбеливателя. Ее волосы стянуты сзади гибкой лентой. Она похожа скорее на подростка, чем на профессора колледжа.
– С удовольствием, если вы потом пойдете к нам пить кофе и украшать елку, – говорит Питер. Он берет у Джуди ложку и зачерпывает еще соуса. Встретив мой удивленный взгляд, он говорит: – Уж если пробовать что-то, то нужно распробовать хорошенько. Одной пробы не достаточно. – Он тянется за третьей порцией, но Джуди, покачав головой, перехватывает его руку.
– Будет справедливо, если мистер Дегустатор оставит немного соуса на ужин. Сейбл, поставь, пожалуйста, на стол еще пару приборов, – просит Джуди.
– А где Саша? – спросила я.
– Ночует в другом месте. – Джуди моет салат-латук.
Входит Марк. Он тащит пару длинных французских батонов.
– Вы не представляете, какую схватку мне пришлось сейчас выиграть у Сола Мауса. Я просто шел по улице, никого не трогал, и вдруг на меня набросился какой-то мышонок в ермолке. Он даже повалил меня на землю, но мне удалось спасти продукт. – Он демонстрирует нам батоны. Мы видим, что горбушка одного батона обгрызена. – Да, мне удалось спасти все, за исключением маленькой горбушки.
Сейбл вздыхает, слушая историю Марка.
– Бедному Марку всегда достается, – говорит Джуди. – Когда бы он ни пошел за хлебом, на него вечно нападают мыши, которые съедают хрустящую горбушку. Когда мы проводили лето во Франции, там был Пьер Маус. Марк утверждал, что Пьер был в берете. На Гарвард-сквер его атаковал Бифф Маус, а в Скандинавии – Луиджи Маус.
– Похоже, во всем виноват Марк Маус, – говорю я.
– Ну что ты, я так не думаю, – возражает Джуди. – Марк защищал наши батоны. – Она обнимает его за талию.
Сейбл вздыхает.
– Сейбл, довольно уж вздыхать. Ей опять не разрешили водить машину. Вот она и отыгрывается, мстительно вздыхая.
Сейбл вспыхивает.
– Вот уж не правда, – говорит она. – Не слушай ее, Лиз.
Если бы создали мемориальный музей спагетти, то Джуди стала бы главным претендентом на доску почета. Она готовит салат с обычным маслом и чесночной приправой. В длинной плетеной хлебнице лежит теплый хлеб. Корочка его хрустит, а масло на нем тает. Потянувшись за вином, я вспоминаю о ребенке и говорю:
– Пожалуй, я сохраню верность минералке. Приглядываясь к окружающим меня людям, я вдруг понимаю, чего не хватало мне в семейной жизни. Непринужденной игры. Веселого подшучивания по любому поводу. Простых радостей этого мира без учета их стоимости. Радости от общения друг с другом, как у Марка с Джуди… и как у нас с Питером.
– Тебя не было пару дней. Ты уже слышала новости? – спросила Джуди.
– Неужели мы будем обсуждать за ужином ваши занудные рабочие новости? – спрашивает Сейбл.
– Я знаю о Самнере и об иске. Нет, Сейбл, давай поговорим о чем-нибудь другом. Мы с твоей мамой сможем обсудить это позже, – говорю я.
В генах Питера, должно быть, имеются командирские хромосомы. Он строем привел нас всех к себе домой и всех озадачил. Марку было приказано найти в кладовой столик для установки елки. Питер решил, что украшения в этом году будут съедобными – разноцветный попкорн, фигурное печенье и тому подобное.
– Как ты думаешь, твоя идея придется по вкусу Босси? – спрашиваю я.
– Потому-то мы и поднимем елку на столик, – говорит он.
Мне и Джуди поручили готовить печенье. Питер выдает нам три рецепта и все необходимое для выпечки, включая фигурные формочки, баночку глазури, разноцветный сахар и проволоку. Пока пекутся фигурки, мы беремся нанизывать бусы из клюквы и попкорна. Он вручает нам иголки.
– Лиз, как ты считаешь, может, лучше сделать разные нити, одну с попкорном, а другую с клюквой?
Я знаю, что Джуди и Марк делают смешанные, но ведь нам хочется быть оригинальными.
– Вы и так оригинальны, все делаете в последний день, а мы готовимся заранее, – говорит Джуди.
Звонит таймер. Я вытаскиваю первую партию глазурованных имбирных ангелочков.
– Пит, помоги-ка мне разобраться с лампочками. – Марк весь обвешан электрическими гирляндами. Лампочки уже горят. Он раскидывает руки. – Я могу быть вашей рождественской елкой, хотя мне хватит украшения во рту. – Джуди сует ему в рот одну половинку сломавшейся звездочки, а вторую съедает сама.
Елка почти готова, и Питер вдруг вспоминает о компакт-диске, который купил в прошлом году под Рождество. Он откопал его и включил негромкую фоновую музыку. Но когда начинается «Владыка бала», он прибавляет звук. И мы вчетвером кружимся в этом танце по гостиной. Закрыв глаза, я вспоминаю прошедший год.
Музыка заканчивается, и Питер нежно и долго целует меня. Я едва не задыхаюсь от переполняющей меня нежности, смешанной с сексуальным возбуждением и, лишь сглотнув пару раз, восстанавливаю дыхание. Мы отстраняемся и, испугавшись нахлынувших чувств, смотрим друг на друга. Время промедления закончилось.
– Я остаюсь, – говорю я. – Я знаю, чего мне хочется. Мне хочется быть с тобой.
Питер подводит меня к телефону. Набрав мой номер, он протягивает мне трубку. Джуди и Марк выходят на кухню, чтобы извлечь вторую порцию печенья из духовки.
– Привет. – У Дэвида сонный голос.
– Это Лиз. – Приветствовать его было не обязательно.
– Ты где?
– В городе.
– Дом смотрится потрясающе.
Я вдохнула и выпалила слова, которые так долго не могла произнести:
– Дэвид, я хочу развод.
– Что ты сказала?
Я повторяю эти слова медленно. Во второй раз получается легче. Питер кладет руку мне на плечо. Я прислоняюсь к нему спиной.
– Прекрати свои шуточки, Лиз. Это не смешно, – говорит Дэвид.
– Я не шучу. Я не приду домой сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83