Линда поперхнулась и закашлялась, из глаз ее брызнули слезы, а по пищеводу хлынула лава. Кашель немыслимой болью отдался в боку.
– Нет!.. – прохрипела она.
– Еще, – потребовал Зак, и жидкость снова полилась ей в рот.
У Линды совсем не осталось сил на сопротивление, а он продолжал вливать в нее неразбавленное виски. Зак остановился только тогда, когда почувствовал, что Линда готова испустить дух. А ей действительно казалось, будто она сейчас умрет, – голова кружилась так, что, даже лежа на кровати, Линде казалось, что она падает, Падает в бесконечную пропасть.
– Мне плохо, – простонала она. – Кажется, меня тошнит…
– Гораздо хуже могут быть последствия болевого шока, – назидательно сказал Зак. – Кроме того, я не хочу, чтобы ты дернулась в самый неподходящий момент и все мне испортила. Теперь осторожно повернись, вот так…
Он сам повернул ее ставшее совсем безвольным тело, продолжая что-то говорить. Но для Линды его голос звучал откуда-то издалека. Так же издалека, какими-то слабыми отголосками боль лишь слегка дергала бок. Но Линда почему-то очень отчетливо чувствовала прикосновение прохладных пальцев к своей коже. Звякнуло что-то металлическое.
– Что это? – заплетающимся языком спросила она.
– Это инструменты. Мне надо очистить, продезинфицировать и зашить рану.
– Какая странная ситуация, Зак… Тебе не кажется? В твоей аптечке есть медицинские инструменты и нитки, чтобы зашить рану, но нет самого элементарного обезболивающего.
– Действительно, странная ситуация, – усмехнувшись, согласился он. – Вот уж чего я меньше всего ожидал сегодня, так это того, что мой покой потревожит раненая нимфа, выброшенная из пенной океанской пучины…
Эти слова заставили Линду изумленно распахнуть глаза, и тут же ее взгляд наткнулся на поверхность стула, стоящего у кровати. На белой салфетке лежали блестящие хирургические инструменты, от одного вида которых у Линды по коже побежали мурашки. Она перевела взгляд и обнаружила, что сразу два Зака склонились над ней. К тому же оба изображения были весьма нечеткими, и Линда опять устало прикрыла отяжелевшие веки.
– Линда, все в порядке?
– Я не знаю… Мне трудно говорить…
3
Когда она проснулась, то обнаружила, что лежит на спине, прикрытая простыней, а у ее постели в кресле спит Зак. Голова болела так, словно внутри работала камнедробилка. А вот Заку, видно, спалось удивительно хорошо, несмотря на неудобное положение. Его лицо было почти безмятежным, одна рука свисала с подлокотника, касаясь кончиками пальцев пола. Щетина превратилась в короткую бородку, придавая ему уже не болезненный, а какой-то кроткий вид.
Головная боль сделалась совершенно невыносимой, и Линда невольно застонала. Зак тут же открыл глаза.
– Как дела? – хриплым со сна голосом поинтересовался он, вставая из кресла и склоняясь над Линдой.
– Голова болит, – невнятно пробормотала она. – И еще я ужасно хочу пить…
– Как бок? Болит?
– Сейчас я не чувствую ничего, кроме невероятной головной боли, – призналась она и заметила его усмешку.
Линда моргнула, вдруг очень ясно и четко разглядев лицо Зака. У него, оказывается, красивые глаза, только очень холодные, серо-голубые. Точно такие же, как штормовое небо, которое она видела вчера. А губы показались ей тонкими только потому, что Зак, очевидно, привык их сжимать. А сейчас они очень даже ничего…
– Линда, сейчас я осторожно осмотрю твою рану. Постарайся не дергаться и скажи, когда будет больно.
Зак приподнял краешек простыни над ее раненым боком и что-то стал там делать. Боль была тупой и не очень сильной, а от прикосновения его пальцев по коже Линды побежали мурашки.
– Больно?
– Совсем немного.
– Хорошо. Воспаления пока нет.
– Пока?
– Я ничего не гарантирую, риск есть всегда, даже когда кажется, что опасность миновала. Ты должна просто исполнять все мои требования, и тогда, возможно, удастся избежать осложнений.
Пока нужно лежать.
– Зак… Шторм закончился?
– Буря только усилилась. Если ты прислушаешься, то услышишь, как сильно волны бьются о берег, ну а ветер, -.. Он грозится снести крышу.
– Я чувствую себя так, словно этот шторм бушует во мне. Или я в его эпицентре. У тебя есть что-нибудь от головной боли?
– Сейчас принесу аспирин, Он ушел и быстро вернулся, приподнял Линде голову и, как маленькому ребенку, сунул в рот таблетки, дал воды запить их.
– Линда, я сообщил на берег, что ты на острове. Катер прибудет, как только закончится шторм.
– Спасибо. Зак, я вчера вела себя как истеричка? – неожиданно спросила она.
– Все в порядке. Думаю, твои реакции были адекватны пережитому. Но это было не вчера, а уже позавчера.
– Что? Какой сегодня день?
– Сегодня четверг, – невозмутимо ответил он. – Ты проспала почти двое суток.
– О Боже…
– Ничего удивительного, учитывая, как много ты перенесла. Ну, а теперь спи…
Линда хотела сказать, что уже выспалась, но слова Зака словно обладали магическим действием, потому что ее глаза тут же послушно закрылись, и она снова провалилась в глубокий сон.
Когда Линда проснулась, в бунгало царил полумрак. Головная боль почти прошла, лишь изредка глухо отдаваясь в висках и в затылке. Она осмотрелась, но Зака в комнате не было. Линда осторожно коснулась ребер, нащупала повязку.
Слегка надавив, она почувствовала лишь легкую боль. Немного неприятно, но терпеть можно. Сделав подобный вывод, она сама себе разрешила подняться. Не то чтобы Линда забыла предостережение Зака, но ее организм отчаянно призывал прислушаться к физиологическим нуждам.
Линда потянула на себя простыню, обматывая ее вокруг себя, и попыталась встать.
1 2 3 4 5 6 7 8