— Седые волосы? — причитала Оайве. — У моего брата…
— Да, девушка, это я уже слышал. Но у чужестранца волосы седые. Только вот корабль красный.
Оайве еще больше округлила глаза.
— Это выдумка папаши, — с досадой сказал парень. — Мой отец, Старина Курль, непременно хочет всех поразить, вот и выкрасил корабль в красный цвет и поставил красный парус. Теперь он воображает себе, что все, увидев его, тут же вытаращат глаза и закричат: «Ах, это Красный корабль Курля!».
— Мой брат собирался на восток, — Оайве настаивала на своем. — Значит, корабль плывет на восток…
— Нет, он плывет на запад, к устью реки! — грубо прервал ее парень. — Тебе давно следовало искать своего брата где-нибудь в другом месте!
Оайве для вида заплакала, вытерла нос рукавом и пошла дальше.
День впереди был долгим, и до вечера ей нечего было делать. По узкой улице она вышла на рыночную площадь, где царило бойкое оживление. Выбрав хорошее местечко, не слишком далеко от центра рынка и совсем рядом с колодцем, откуда женщины брали воду. Оайве села, прислонившись к стене и завернулась в свою просторную накидку.
Как только к колодцу подходила какая-нибудь женщина, она звала ее мягко и настойчиво:
— Давайте я прочитаю ваше будущее, Леди. Дайте мне принести вам счастье!
Почти каждая женщина, к которой она так почтительно обращалась, оглядывалась. Многие останавливались, большинство чтобы поторговаться, получить что-нибудь за просто так, но кое-какая совала ей в руку медную монету и просила погадать.
Оайве узнавала больше через прикосновение, а не по линиям руки, а то, что она рассказывала, было взято не с потолка. Иногда она видела что-то плохое и советовала женщине, как можно предотвратить или избежать этого. Жизнь этих женщин была небогата событиями и бесплодна, как высохшие деревья, и тогда Оайве приукрашивала свое предсказание, обещая им чуточку счастья. Чудесно, если можешь верить, что тебя где-то впереди ждет нечто приятное. Это не приносит вреда, и даже если предсказанное добро так никогда и не приходит, все равно можно надеяться на лучшее.
Под вечер похолодало, на небе сгустились тучи. Оайве пересчитала заработанные монеты и отправилась к лотку пекаря купить себе хлеба.
Солнце зашло, на улицы постепенно опускались сумерки. Вернувшиеся из порта мужчины отправлялись кто по домам, кто в винные погребки. Оайве направилась к озеру.
Сигнальный огонь маяка посылал в ночь свой свет с каменной сторожевой башни. Несколько человек дозором обходили корабли. Она укрылась в тени и бесшумно последовала за ними. Когда кто-нибудь приближался к ней, она закрывала глаза и становилась невидимой.
Оайве выбрала узкую лодку, пришвартованную вне полосы света, отбрасываемого башней. Парус был убран, но он пока и не нужен. Несколько слов, обладающих волшебной Силой, разомкнули цепь лодки, когда она ступила в нее.
— Тебе не нужно весло, — сказала лодке Оайве, — тебе не нужен ветер, который тебя подгоняет!
Потом жрица прошептала еще несколько древних слов, и лодка, шевельнувшись как спящее животное, скользнула в озеро.
Вода была гладкой как лед, и казалось, что лодку несет желтоватый свет, струящийся с башни. Даже если кто-то и увидел бы лодку, с приглушенным размеренным плеском скользящую без весел и паруса, он не поверил бы глазам и, скорее всего, держал бы язык за зубами.
Оайве управляла лодкой, сидя на корме.
В озере, блеснув подобно клинку, прыгнула рыба.
В полночь над ней плыли плотные облака. Оайве подняла парус, и он выгнулся как лук. Она пересекла ветер, и лодка полетела вперед. Оайве была родом из племени «людей моря» и кое-чему научилась у них прежде, чем пришла в Храм.
Она уверенно вела лодку между водоворотов.
Позже Оайве скрепила парус и румпель шкотом, обмотав его конец вокруг талии, чтобы внезапный порыв ветра или изменившаяся скорость лодки тут же разбудили ее, и поспала несколько часов.
Седой опережал ее только на один день. Он поступил беззаботно и неосторожно, позволив себе передышку. Всего лишь на один день он был впереди, на Красном корабле Курля.
Утром земля на севере и юге казалась оборкой, сотканной из тканей. Впереди и позади лодки под ярким солнцем серебром сверкала вода.
Оайве съела кусочек хлеба. Ветер гнал лодку вперед, и нужды в колдовских Силах пока не было. То, что она сделала, поражало ее. Все чары, которые она использовала, были всего лишь вариациями обыкновенного, простого соединения и разъединения, искусством маскировки и умением оказывать влияние, которое Посвященный приобретает над чувствами и ощущениями других.
С тех пор, когда ее впервые познакомили с колдовством, она и не думала, что воспользуется Магией подобным образом, не представляла, что вообще когда-нибудь воспользуется ею.
К полудню ветер стих, и Оайве пришлось подгонять лодку с помощью своих Сил. Тут ей пришло в голову, что она, возможно, сумеет догнать Красный корабль, ведь без ветра он может продвигаться вперед только на веслах. На виду у всей команды Седой вряд ли воспользуется теми же средствами, что и она, разве что он уже обнаружил, что жрица по-прежнему преследует его, и позаботится о ней раньше…
Она сидела на румпеле, всматриваясь вперед и ждала.
Незадолго перед вечерней зарей на фоне заходящего солнца обрисовалась высокая мачта с убранным на рею парусом. Когда стали видны очертания корабля, Оайве узнала его. Это был Красный корабль. В штиль он лишь медленно дрейфовал вперед.
Она не стала заставлять лодку плыть быстрее. Постепенно на борту Красного корабля она разглядела людей. Один мужчина стоял на корме, но это был не рулевой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26