Что дальше?
— В Вар-Закорисе и Дорфаре люди спорят о том, существует ли этот город, — ответил он. — Им понравится, если кто-то сумеет вернуться и рассказать о нем.
— Платный шпион. Как и твой отец.
— Это ты тоже считала с монеты?
— Другим путем. У меня нет времени рассказывать тебе обо всем, чему я училась. Но ты встретился со своим отцом.
— Именно эта встреча направила меня на дорогу в Ашнезию.
— Сожалею, что ты не смог получить от нее большего, — Аз’тира повернулась, подошла к стене, украшенной изображением дерева с бледными красноватыми листьями, и коснулась одной из его ветвей. Слабый шепот пронесся вдоль стен и пола. В тот же миг в другом дверном проеме возникла фигура. Регер видел богиню этого города, пришло время встретиться с рабыней.
Вошла низенькая женщина с темно-коричневой кожей и гладко зачесанными волосами, в льняной рабочей одежде. Она поклонилась, согнувшись, словно засохшее растение.
— Вот господин, о котором я говорила тебе, — сказала Аз’тира. — Проводи его в отведенные покои и прислуживай, как тебе приказано.
Она говорила отстраненно, не как хозяйка с рабыней, а как лунатик с призраком. Хотя рабы и существовали, они не воспринимались как что-то реальное — лишь как частицы разума хозяина. Обратившись к Регеру, эманакир словно заговорила на другом языке.
— Ступай с ней. Тебе будет удобно. Завтра ты сможешь уйти той же тайной дорогой, какой пришел. Те двое, что привели тебя, или один из них, придут с первым светом. Приготовься. Ты видел, что Западный город существует. Возможно, в Вар-Закорисе тебя вознаградят за твое открытие. Или назовут лжецом. Или, возвращаясь, ты расплатишься с лесом. Пойми, Регер, что именно связь, которая существует между нами, привела тебя сюда сквозь все преграды. Не моя скорбь и не какая-то магия. Ты мечтал найти меня живой и убить, зная, что если я живу, убить меня вряд ли возможно. Ты встал на этот мрачный путь потому, что тебе ничего больше не оставалось.
Он стоял и пристально смотрел на нее, не говоря ни слова — статуя с темными задумчивыми глазами. Позади него, тень за тенью, склонив голову, ждала девушка-рабыня.
— Ты оплакиваешь Саардсинмею не только из-за ее разрушения, но и потому, что воспринял ее лживые цели. Гладиатор и король, твоя свобода пришла бы к тебе лишь со смертью. Ты погиб бы самое большее через пять лет.
— Я верил в это, — наконец выговорил он.
— Ты смирился с этим. Но твоя истинная жизнь, которую ты выбрал и начал в Иске, прервалась из-за человека, который увез тебя. Он уверял, что дает тебе блистательный дар и дни славы, этот Катемвал, охотник за рабами. Но на самом деле он обрезал нить твоей жизни, той, которой хотела твоя душа…
— Я не верю в жизнь души, Аз’тира. Ты знаешь, до какой степени.
— А в Мойхи было уже слишком поздно снова поймать призрак некогда начатого, — продолжала она, не обращая внимания на его возражение. — Или созидание вещей оказалось не единственным занятием, которое интересовало тебя. Поэтому ты так легко отказался от последней великой победы, которую одержал над камнем на Равнинах, во время ученичества, и вместо этого кинулся охотиться за призраком меня, — она медленно отвернулась к очагу, двигаясь так, словно была невесома, и приказала: — Иди с рабыней.
— Аз’тира, — позвал он.
— Что еще?
— Если люди твоей расы верят в множество жизней во плоти, неужели они не боятся однажды возродиться мужчиной из Элисаара или женщиной из черного Закориса?
К его удивлению, она легко рассмеялась, и в этом смехе прозвучала вся ее молодость.
— Да, — ответила она, — они боятся этого. Они говорят, что это было бы наказанием самих себя. Почему же еще мы заботливо оберегаем одно тело от смерти, если не из страха перед такой участью?
Веселье и ирония оставили ее так же внезапно, как пришли.
— Теперь уходи, — сказала она. — Ты уже достаточно получил от меня.
Когда он повернулся, склоненная рабыня выпрямилась и повела его из башни в особняк.
Глава 22
Город змеи
По потолку комнаты проплывали облака, нарисованные на молочной лазури. Они не выглядели как настоящее небо, но в сумеречном свете рассвета и вечера казались плывущими, тогда как синева становилась глубже — видимо, менялось состояние краски, если дело было не в чем-то ином. Стены покрывал вьющийся узор, который стекался к змеиной голове у двери. При нажатии на один ее глаз дверь открывалась, при нажатии на другой появлялась одна из рабынь с невыразительным лицом цвета мореного дерева. Довольно высоко располагались решетки, через которые проникало немного света и свежий воздух, но и только. Вся обстановка комнаты состояла из кровати, уже застеленной для гостя, с пологом, который вряд ли был нужен — насекомым из джунглей Виса редко удавалось пробраться в Ашнезию. К спальне примыкала комната с ванной и туалетом, то и другое превосходило лучшие образцы в богатых домах Элисаара. На ночь зажгли алебастровую лампу на мраморной подставке.
Он не был готов уйти на следующее утро после прихода.
Пока он лежал в просторной пещере для сна, что-то нашло на него, как порой находило после гонок или боя. Создания, обитающие в доме, как-то знали об этом и не тревожили его. Проснувшись в полдень, когда солнце висело прямо над решетками, он увидел, что изысканная еда, принесенная вчера и оставшаяся нетронутой, убрана. Позже, когда он коснулся змеиного глаза, принесли завтрак.
Регер не пытался расспрашивать городских рабынь. Как и их владыки, они, похоже, не имели склонности к устной речи. Когда одна их них попыталась попробовать его пищу, он покачал головой, и она ушла. Он не рассчитывал, что ведьма может добавить в пищу яд или иное зелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126