Взяв первую наугад и обнаружив, что это французский перевод Джона Китса, одного из ее любимых поэтов, Аманда уселась на подоконник за тяжелую бархатную портьеру.
Нетронутой невестой тишины,
Питомица медлительных столетий, —
Веками несешь ты свежесть старины
Пленительней, чем могут строчки эти.
Она так увлеклась стихами, что не заметила, как в комнату вошли двое. Только услышав голос мадам Дюбрей, она поняла всю неловкость своего положения: мадам Дюбрей говорила по-английски, а то, что она сказала, не позволяло Аманде обнаружить свое присутствие.
— Не спорю, Пьер, она милая девушка, но не пройдет и года, как она тебе до смерти надоест.
— А вот в этом ты как раз не права, — ответил Пьер по-французски. — Она не только красивая, но и способная, и у нее своеобразное чувство юмора. Мама, пойми, это не блажь. Она давно мне нравится.
— Жаль, что ты ни разу даже не упомянул об этом! Я бы не стала настаивать на знакомстве с Амандой. Она на самом деле такая некрасивая, как ты мне рассказывал по телефону?
— Кошмар!
Слушая рассказ Пьера о жутком видении в окне, Аманда еле сдерживала смех, удивляясь, как легко он попался в расставленную ловушку. Впрочем, он заранее был настроен на худшее!
— Бедное дитя! — посочувствовала мадам Дюбрей. — Девушка с такой невзрачной внешностью…
— И никакой привлекательности, — добавил сын. — Бывают невзрачные женщины, но тем не менее весьма привлекательные, а эта…
— Что поделаешь! — вздохнула мать (судя по упавшему голосу, она смирилась с крахом своих надежд). — Но Мэнди все равно тебе не пара. Твой образ жизни выше ее понимания, и невольно ты можешь сделать ее очень несчастной.
Последовала продолжительная пауза. Аманда была уверена, что Пьер молчит, потому что чувствует себя виноватым. А как же может быть иначе? Теперь, когда его мать согласилась с тем, что он не собирается жениться на ее избраннице, он просто обязан во всем признаться. Аманда так надеялась на это, ведь тогда и она сможет признаться. Но Пьер сказал:
— Мама, я хочу, чтобы ты поняла: я люблю Мэнди и хочу на ней жениться. Давай не будем больше говорить об этом, хорошо? Лучше пойдем к ней!
Через минуту все стихло, и Аманда наконец выбралась из своего укрытия. Она так распалилась из-за трусости Пьера, что была готова жестоко отомстить ему.
Она быстро вернулась к себе и встала перед зеркалом. В новом туалете она выглядела как настоящая леди, а так как одежду “Мэнди”, привезенную из Франции, выбросили в мусорный ящик, ей пришлось постараться испортить то, во что она была одета.
Расстегнув красную блузку до талии, она стянула ее широким зеленым поясом от другого платья. Этого ей показалось мало, и она маникюрными ножницами разрезала юбку по боковому шву чуть ли не до бедра. Для начала неплохо: у Пьера глаза на лоб полезут!
Потом она занялась прической. Зачесав волосы как можно выше спереди, она перехватила их красной ленточкой с воротника блузки. Отлично: ну чем не официантка из дешевого бара! На туалетном столике Аманда заметила большой флакон духов, которые Пьер купил ей. Отвинтив пробку, она щедро брызнула себе за уши — божественный аромат! Потом еще и еще — до тех пор, пока ей самой чуть не стало дурно!
Вполне довольная собой, она поспешила вниз.
Убийственный взгляд, которым наградил ее Пьер, когда она вбежала в гостиную, не произвел на нее никакого впечатления, но, заметив наморщенный нос мадам Дюбрей, Аманда решила компенсировать свою внешность мягкостью манер.
— Надеюсь, я не опоздала? — спросила она в воздух.
— Ну что вы! — любезно отозвалась хозяйка. — Будете кофе, Мэнди? Или вы предпочитаете чай?
— Кофе — это здорово, спасибо.
Когда Пьер подошел к ней, он чихнул и чуть не выронил чашку. Аманда с ласковым выражением лица смотрела, как он закрывает нос носовым платком.
— Ты что, черт побери, наделала? — прошептал он. — Опрокинула на голову весь флакон?
— Считаешь, многовато? — невинно спросила Аманда. — Они так обалденно пахнут, что я брызгала, брызгала и все никак не могла остановиться.
Издав нечленораздельный звук, Пьер подбежал к окну, распахнул ставни и несколько раз глубоко вдохнул.
— Мне так жаль, — извинялась Аманда перед хозяйкой. — Вам тоже нехорошо от этих духов?
— У них несколько резковатый запах. Духами надо пользоваться осторожно, дорогая моя, по капельке — чтобы создать впечатление, что это естественный аромат вашей кожи.
— В другой раз так и сделаю. — Аманда взглянула на Пьера. — Хочешь, я их смою?
— Потом, — оборвал он ее. — И заодно наденешь что-нибудь приличное.
— Пьер! — с упреком сказала мадам Дюбрей. — Не будь таким грубым.
— Просто я хотел сказать, что Мэнди очень красива и ей незачем наряжаться как.., как… — Так и не найдя слов, он замолчал.
Мадам Дюбрей пристально смотрела на Аманду.
— Когда я увидела вас в вашей комнате, вы выглядели не столь.., экстравагантно. Из чего я делаю вывод, что вы намеренно пытаетесь что-то доказать моему сыну.
— Попали в самую точку! — Аманда опять Поразилась проницательности этой женщины. — Ему давно пора понять, что, если меня доставать, я назло буду делать все наоборот!
— Понятно, Пьер?
— Яснее ясного, мама. — Он сел за стол, угрожающе сжав губы. — Может, ты сама будешь курировать Мэнди?
Мадам Дюбрей с улыбкой переглянулась с Амандой, и та опять пожалела, что не может быть самой собой. Вздохнув, она взяла пирожное с кремом.
— Как приятно видеть, что хотя бы кто-то не на диете, — заметила хозяйка.
— Мне везет. Я всегда в отличной форме: верховая езда, плавание… — Она остановилась, но слишком поздно: Пьер расхохотался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49