.. Она слегка отталкивала мои руки, но рубашонка осталась поднятой выше ее грудок.
Подняв и свою рубашку, я прижался к ней голым телом и стал взасос целовать ее плечи, щечки, шейку, ощупывая правой рукой ее бедра, спинку, жопку...
Надя тихонько приподняла левую ногу и положила ее на меня, пропуская хуй между своих ножек. При этом нога Нади коснулась Натальи.
- Вот так, Надька, хорошо! Обнимай его и ногами! Я тоже так делала!
Надя быстро отдернула ногу, сжав при этом мой хуй между своих ляжек, и зашептала:
- Вот видишь, Ваня, как...неудобно. Мама чувствует, что мы делаем...
- Да разве мама не знает, что делают муж и жена в кровати?
- Да, но нехорошо это.
- Ничего, не обращай внимания.
- Я и то не...Ух, как стыдно.
Я еще жарче стал целовать ее. Сисеньки были в моей власти-Вскоре Надя стала тяжело дышать и слегка сдавливать мой хуй своими бедрами.
- Наденька, - шепнул я, - я очень хочу, ляг на спинку.
- Нет, нет...
- Я очень прошу тебя. Я только чуть-чуть.
- Нет, мама же здесь...стыдно.
- Надька, не дури! А у вас, Иван Петрович, уже...стоит?
При этом рука Натальи скользнула по моей пояснице, животу и схватила хуй.
Надя вздрогнула и отбросила свою жопку к стенке...
-- Ого, Иван Петрович! Он у вас что надо! Не стесняйтесь, загоняйте его! За это время она тоже измучилась... Небось, захотела.
Она отпустила мой хуй, правда, как-то нехотя и с сожалением, а я, отбросив всякую сдержанность, повернул слабо сопротивлявшуюся Надю на спину и лег на нее... Она молча раздвинула ноги и сама согнула их в коленках.
Я начал нащупывать головкой хуя ее дырочку... Она была очень горячая и очень мокрая. Надя дрожала.
Медленно я начал засаживать ей.
- Больно!.. Потихоньку!
- Надька, перестань. Не первый же раз.
- Больно...Мама, отпусти мою ногу! Не загибай ее!
- Не будь дурой! Так глубже войдет и будет слаже...
- Но больно. Пусти. Ой, стыд-то какой.
- Ничего не стыдно...Иван Петрович, вы ей по яйца. По самые яйца! В матку, чтобы забеременела...
- Мама-а.-.как тебе не стыдно.
- Наденька, мама верно говорит, тебе надо сделать ребенка.
- Нет, нет! Уйди тогда от меня! Выйми. Вы.. .выйми!
- Наденька, я хочу сделать тебя-беременной.
- Иди тогда к маме и делай ей ребенка, а мне не нужно. Выйми.
- Я хочу сперва, чтобы ты забеременела от меня.
- От такого, как у вас, Иван Петрович, любая захочет забеременеть, а моя Надька этого не понимает.
- Мама, ма...стыдно так говорить. Ой.ой!
- Чего ойкаешь, лежи спокойно... Дай как следует Ивану Петровичу побаловаться. Иван Петрович, надо было бы ей под жопу подушку. Может, подложить?
- По...потом, Наталья... сейчас я так.
- Ма, мама, что он делает со мной? Мама...
- Ты что? Сладко стало?
- Ма...мамочка! Он делает, он...он... ой - ой, не могу!
- Ничего, это хорошо, Надька. Ты начинаешь спускать. Иван Петрович, теперь, сами знаете, не останавливайтесь. Всаживайте ей раз за разом! Так, так! Кровать выдержит.
- А-а! Ма-мочка!
Плотно придавив головку хуя к матке, я обрызгивал ее, ощущая последние судорожные движения страстно спускавшей подо мной Нади.
Надя сделала движение, чтобы вывернуться из-под меня. Наталья заметила это.
- Нет, нет, Надька! Лежи, лежи, под ним. Скорее забеременеешь.
- А я не хочу забеременеть. Стыд-то какой! Девушке иметь ребенка! Встань, пусти!
- Лежи, лежи. Не отпускайте ее и не вынимайте! А как у нее? Матка дергается?
- Да, еще трогает головку, но уже все тише. Надя лежала раскинувшись и дышала ровнее. Почти незаметно я стал опять потихоньку двигать хуем, хотя он был еще не достаточно твердым.
- Ваня, ты что?.. Слезь.
- Сейчас. Я так.
В жару одеяло сдвинулось к ногам, и мы под слабым светом из окна хорошо были видны Наталье...
-Ах... И мне даже захотелось из-за вас, - прошептала Наталья, поглаживая мой зад...
- Наденька, твоя мама очень хорошая. Можно я ее поцелую?
- Ну...целуй, один раз. И...выйми. Я повернул голову к Наталье и она впилась в мои губы жгучим поцелуем. Ее рука стала еще смелее. Хуй становился все тверже.
- Ой, с-й! Что ты, Ва-.Ваничка? Будет тебе... Выйми.
- Нет, Наденька, - проговорил я, с трудом отрываясь от губ Натальи, - я еще немножко.
Пальцы Натальи забрались между моих ног и приятно коснулись яиц...
- Не слушайте ее, Иван Петрович, - задвиньте ей! Вот так!
- Ну что, все? Дово-о-льно. Выйми. Ну, выйми же. И не так сильно! Тише. Ну, тише. И только.. .немножко. Хватит...
- Чувствуете, Иван Петрович, захотела она. Давайте, как следует задвигайте...
Наталья тяжело дышала, ее горячее дыхание обжигало мне плечо, шею, спину, ее теплая рука ласкала всего меня, особенно яйца.
- Иван Петрович...не стесняйтесь... е.-.ебите ее. Вам, должно быть, сладко ее ебать...
- Мама.. .ма...мочка,ты что? Стыдно! Ой, мамочка! Он меня...Я забеременею от него. Он меня...
- Что он тебя? Ебет? А ты ножки загни. Ему будет слаже...
- Ваня, милый, я забеременею от...от...
- От его хуя, Надька? Так и надо. Ты ноги повыше...
- Ма-а...
- Спускай, спускай, Надька! Сладко вам, Иван Петрович?
- У-угу. Я никогда не имел такой пи... пизды... пизды.
- Ва-а-ня! O-о...Ой, нажми' Еще! Ой, ой! Я забеременею. Мама, что ты делаешь? Убери... руку. У-у-бери. Не могу! Ваня, засади! Сильнее, еще! O-о...ох!
Смутно я чувствовал, как рука Натальи скользнула вниз и стала ощупывать мой хуй и Надину пизденку. Губы Натальи прижались к моему плечу, а правой ногой она обняла мои бедра.
На этот раз спускали мы с Надей куда сильнее и несравненно слаже, чем в первый раз...
- Чудный мой Ваня, я люблю тебя. Устал, небось? Отдохни, милый. И я... И мне стыдно, что ты меня при маме. Мама, а ты мне... мешала.
- Не дури, Надька. Все хорошо.
1 2 3