Норвежский Лесной
РОМЕО И ДЖУ
(виртуальное чтиво)
По мотивам произведений Квентина Тарантино, Уильяма Гейтса III и Антона
Борисовича N
Снаружи было совсем темно, когда наш старенький "MS Ford '98", вздрогнув и
недовольно фыркнув шестью выхлопными трубами, до омерзения лениво выкатился
на проспект Синего Банта (бывший Ленинский). Пустынные тротуары освещались
холодным мертвенно-бледным светом редких фонарей. Шел снег. Рассыпанные
случайным образом по грязно-черному московскому небу тусклые зимние звезды
вспыхивали, подмигивали и угасали, словно на покрытом толстым слоем пыли
экране доисторического монитора.
- Когда-нибудь они сменят и этот screen-saver, - произнес я. - Напрягут
своих ученых, те установят на крыше небоскреба очередную новую технологию,
которая лазерным лучом сможет рисовать в атмосфере разноцветные оконные
рамы. Или летящие на крыльях тостеры. Потом, разумеется, они увеличат
разрешение, добавят звук, понавешают всюду баннеры и подключат эту штуку к
Интернету.
Джу ничего не ответила.
Я поднял глаза, и в дисплее заднего обзора отыскал изображение ее лица.
Наши взгляды пересеклись.
- Расскажи о своем прошлом, - тихо попросила Джу.
- Я его еще не придумал, - наверное, в это мгновение Джу рассматривала мою
горькую усмешку. - Впрочем... Понимаешь, они украли мою мечту, - я
судорожно вцепился в руль, хоть это и было абсолютно бессмысленным
занятием: все машины серии MS не поддерживали ручное управление, а
контролировались центральным компьютером Главной Администрации Информации
(ГАИ). Муляж рулевого колеса, как и "зеркало заднего вида", предназначались
исключительно для совместимости с предыдущим поколением автопользователей и
поставлялись ненормальным вроде меня за дополнительную плату. - С детства я
мечтал стать вебобозревателем. Но моя мать была простой хэтэмээльщицей - ты
сама знаешь у кого, - а отец с утра до позднего вечера прокладывал
оптоволокно по канализационным трубам, размещенным под Москва-рекой, - что
они могли сделать? И потом, - я пожал плечами, - было потеряно драгоценное
время. Те, кто начинал, скупили последователей со всеми потрохами и
исходниками. Они, - кивком головы я указал в сторону огромного рекламного
экрана нового голографического диска "Тема, Темочка, Артемий Андреевич",
занимавшего всю витрину "Paravozov-Press", мимо которой мы тащились со
скоростью 32 километра в час, - оказались первыми. А в то время было
достаточно проснуться с похмелья и на своей страничке в пятнадцати
килобайтах рассказать, насколько твой организм плохо себя чувствует. На
другой день обозреватель второй волны обозревал содержание твоего
обозрения, поскольку ничего более интересного в русскоязычной Сети за сутки
не произошло. Далее представитель третьей волны описывал новости с двух
упомянутых страниц, и так далее. "Третий" получал свою тысячу хитов,
"второй" - пять тысяч, а тот, кому было по утрам плохо, отхватывал самый
жирный ломоть аудитории.
Джу хранила ледяное молчание. Точь-в-точь SoundBlaster 2048 Pro в моей
сломанной микроволновке. Я вздохнул и продолжил:
- В 92-м было достаточно набрать на клавиатуре страничку голого текста, и
ты мог заработать имя, славу и достаточное количество посещений в будущем.
В 95-м уже нужно было либо уметь самостоятельно разбираться с HTML,
рисованием картинок, программированием скриптов и написанием грамотного
текста, либо платить дизайнеру, художнику, фотографу, программисту и
корректору. В 98-м появились проблемы с анимацией, разными динамическими
прибамбасами, студийным звуком и живым видео. Чем больше усложнялась задача
- тем труднее становилось одиночке, тем больше внимания оттягивали на себя
корпорации. И чем позже ты выходил в Сеть, тем меньше оставалось шансов. К
тому же...
Из сумочки, лежащей на заднем сиденье, раздался пронзительный писк. Джу
охнула и, обернувшись, достала тамаготти в форме фиолетового сердечка на
цепочке. На нем было написано: "Виртуозный любовник".
Джу сделала изящное глиссандо над кнопками, одним взмахом приготовив обед,
выстирав носки, упрекнув меня в нищенской зарплате, обозвав бабником и
залепив оглушительную пощечину. Я взорвался:
- Какого дьявола:
Джу ответила обезоруживающей улыбкой:
- Послушай, все равно он скоро умрет. Самое большее - недели через две. Мы
его похороним на Новодевичьем сервере, и с этого момента у меня останешься
только ты.
На этот раз промолчал я. В конце концов, ей было всего лишь четырнадцать:
Только на мосту, оставляя справа по борту перекрашенные в сине-бело-красные
цвета стены Кремля с позолоченными метровыми буквами, складывавшимися в
"www.gov.ru", я снова разжал губы:
- Когда на мою страничку забрел первый посетитель, счетчик Носика перевалил
за миллион. А когда я набрал 1000 показов, у "Вечернего Интернета" счет шел
уже на десятки миллионов. Я понял, что так мне не удастся выбраться из
грязи никогда.
Джу нахмурила лобик. Я наклонился вперед, чтобы щелкнуть кнопкой
Интернет-радиоприемника. Салон наполнился завываниями группы "Старший
Брат":
Здесь птицы тебе не споют на рассвете,
Здесь в солнечный день не напиться с руки.
Здесь тупость и пошлость раскинули сети.
Здесь - Сети! Поэтому, парень, беги!
Беги обратно, к любимой девчонке,
К соленым слезам из заплаканных глаз.
Разбей монитор, вырви с мясом колонки,
И выброси свой компьютер - сейчас!
"В конце концов, - снова проскочило в голове, - ей всего лишь четырнадцать.
И это ее первое убийство".
1 2