их длинные мачты, увенчанные полосатыми флюгерями, встают
из-за Москворецкого моста, их скрыпучие канаты, колеблемые ветром, как
паутина, едва чернеют на голубом небосклоне. На левом берегу реки, глядясь в
ее гладкие воды, белеет воспитательный дом, коего широкие голые стены,
симметрически расположенные окна и трубы и вообще европейская осанка резко
отделяются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или
исполненных духом средних веков. Далее к востоку на трех холмах, между коих
извивается река, пестреют широкие массы домов всех возможных величин и
цветов; утомленный взор с трудом может достигнуть дальнего горизонта, на
котором рисуются группы нескольких монастырей, между коими Симонов
примечателен особенно своею, почти между небом и землей висящею платформой,
откуда наши предки наблюдали за движениями приближающихся татар.
К югу, под горой, у самой подошвы стены кремлевской, против Тайницких
ворот, протекает река, и за нею широкая долина, усыпанная домами и церквями,
простирается до самой подошвы Поклонной горы, откуда Наполеон кинул первый
взгляд на гибельный для него Кремль, откуда в первый раз он увидал его вещее
пламя: этот грозный светоч, который озарил его торжество и его падение!
На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки (ибо
она, будучи построена после французов, не имеет внутри ни потолков, ни
лестниц, и стены ее росперты крестообразно поставленными брусьями),
возвышаются арки Каменного моста, который дугою перегибается с одного берега
на другой; вода, удержанная небольшой запрудой, с шумом и пеною вырывается
из-под него, образуя между сводами небольшие водопады, которые часто,
особливо весною, привлекают любопытство московских зевак, а иногда принимают
в свои недра тело бедного грешника. Далее моста, по правую сторону реки,
отделяются на небосклоне зубчатые силуэты Алексеевокого монастыря; по левую,
на равнине между кровлями купеческих домов, блещут верхи Донского
монастыря... А там, за ним, одеты голубым туманом, восходящим от студеных
волн реки, начинаются Воробьевы горы, увенчанные густыми рощами, которые с
крутых вершин глядятся в реку, извивающуюся у их подошвы подобно змее,
покрытой серебристою чешуей. Когда склоняется день, когда розовая мгла
одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть
нашу древнюю столицу во всем ее блеске, ибо, подобно красавице, показывающей
только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может
произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление.
Что сравнить с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стенами,
красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный
венец на челе грозного владыки?..
Он алтарь России, на нем должны совершаться и уже совершались многие
жертвы, достойные отечества... Давно ли, как баснословный феникс, он
возродился из пылающего своего праха?..
Что величественнее этих мрачных храмин, тесно составленных в одну кучу,
этого таинственного дворца Годунова, коего холодные столбы и плиты столько
лет уже не слышат звуков человеческого голоса, подобно могильному мавзолею,
возвышающемуся среди пустыни в память царей великих?!
Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни
пышных дворцов его описать невозможно... Надо видеть, видеть... надо
чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению!..
1 2