– Рад видеть вас, подельники Билла Гейтса! – весело поздоровался Гуров. – Как, бродилки-стрелялки не надоели еще? Все уровни прошли, всех монстров перегробили?
В ответ раздался нестройный хор приветствующих его голосов: в отделе Льва Ивановича знали и очень уважали. Гуров подошел к терминалу, за которым сидел его приятель – молодой, но чертовски талантливый Дмитрий Лисицын. Он относился к Гурову с колоссальным пиететом и несколько раз серьезно помог Льву и Станиславу в расследовании весьма запутанных дел.
– Тебе, Дима, персональное «Здравствуйте», – улыбнулся Лев, пожимая руку компьютерщика. – Я с небольшой просьбой. Ты ведь хорошо знаешь наших поисковиков из отдела розыска пропавших? Я так и предполагал. Не в службу, а в дружбу: свяжись с этими ребятами, пусть посмотрят свои базы данных – не появлялась ли там за последнюю неделю фамилия Рашевский. Звать его Леонид Исаевич. А ты, как время будет, прокачай через свою машину оперсводки из райотделов за тот же срок, вдруг где всплывет. И со своими коллегами из ГИБДД свяжись – может, Рашевский у них засветился. Если что найдешь, позвони мне в кабинет.
– Нет проблем, Лев Иванович, – кивнул Лисицын. – Что, новое дело раскручиваете? Только что-то мне странно: вы – и розыск пропавших… Не ваш калибр! Это очень срочно? Рашевский что, подозреваемый? Если он хоть раз в поле нашего зрения попадал, то мне легче искать будет, по дополнительным модулям.
– Это навряд ли, чтобы попадал. Знакомый жены, точнее, знакомый ее знакомого, и вроде бы он пропал, – с некоторой досадой отозвался Гуров. Он кивнул в сторону сидящей за соседним терминалом темноволосой Галочки, невесты Лисицына. – У тебя когда с Галиной регистрация? Через неделю? Надо же, прямо под праздник, примета хорошая. Придем с Крячко поздравить… Так вот, после года семейной жизни ты, Дима, накрепко усвоишь, что просьбы жены лучше выполнять, особенно перед Восьмым марта. Я люблю свою жену, а за любовь надо платить. Вниманием, Дима, чутким отношением, понятно? Что до срочности… Хорошо бы до обеда, я не думаю, что это займет много времени. Почти наверняка ты ничего не найдешь, и тогда я с чистой совестью порекомендую супруге успокоить своего знакомого. Он, кстати, главный режиссер Машиного театра, так что пару контрамарок на ближайший спектакль я вам с Галочкой в клюве принесу.
– Привет, сыщик! – поздоровался Гуров с «другом и соратником», заходя в их кабинет, тесноватый для двоих, но привычный, обжитой и уютный. – С раннего утра трудишься, как пчелка? Хвалю… Есть что-нибудь интересное? Как выходные провел?
Станислав, держа в одной руке дымящуюся сигарету, другой лениво пощелкивал «мышкой» их «Пентиума». Он сортировал накопившиеся сообщения по e-mail. По молчаливому уговору эта рутинная ежедневная работа – разборка «мыла» – была возложена на Крячко. Гуров же занимался оперсводками по Москве и области, сканировал пресс-релизы ближайших к столице губернских центров и служб УИН. Ничего не попишешь: информационное обеспечение в наше время – основа основ. Пусть даже девяносто девять процентов окажутся пустой породой, но ради одного, который вдруг да бросит неожиданный свет на разрабатываемое дело, стоило разгребать информационные завалы.
– Интересного полный ноль, – меланхолично отозвался Крячко, – а выходные… Звал же я тебя с Марией на лыжную базу, зря не согласились. Еще неделя, и все потечет. До следующего года уже на «Динамо» не выберешься.
– На оперативку к Петру вместе пойдем? – поинтересовался Гуров. – Коль тебе лень и неохота, то можешь в кабинете оставаться, расскажу потом. Если мне Димка Лисицын позвонит по «внутряшке», то запиши сообщение, я там его слегка озадачил.
– Так не будет сегодня утренней оперативки. Мне Верочка с полчаса назад позвонила, сказала, что шефа на расширенную коллегию министерства пригласили. Ближе к вечеру, когда он отойдет маленько, заглянем к нему, узнаем, что нового. Что-то я по Капитану Флинту соскучился, да и Верочка приглашала на какие-то особые коржики. А кофе у нее всегда отличный.
«Ну-ну, – усмехнулся про себя Гуров, – ишь, коржиков тебе на халяву захотелось! „Заглянем к нему…“, ага, если он сам к нам до того не заглянет. С чем-нибудь… гм-м… эксклюзивным».
Верочкой звали секретаршу генерала Орлова, а Капитаном Флинтом желтенькую птичку – канарейку, точнее, кенара, подаренную Верочкой шефу. Сначала генерал от подарка шарахался, но вскоре проникся, привязался к милой пичуге… Орлов нарек ее грозным пиратским именем и жил теперь с Капитаном Флинтом душа в душу, деля на двоих свой служебный кабинет.
Что касается «отойдет маленько», то тут Станислав был прав на все сто! Любые контакты с начальством, которого над ним было не так уж много, меняли настроение Петра Николаевича не в лучшую сторону. Начальство всегда найдет, к чему придраться! А генерал Орлов знал себе и своим подчиненным цену. Если он был уверен в собственной правоте, то на компромиссы не шел, стоял на своем до конца, невзирая на ранг начальства: министр там, не министр… Тем более что министры то и дело менялись, а ГУ во главе с генерал-лейтенантом Орловым стояло незыблемо.
Лисицын позвонил сразу после обеда, когда Гуров в деловой текучке успел забыть о своей просьбе.
– Лев Иванович? – услышал он в трубке какой-то слишком ровный и спокойный голос Дмитрия. – Кажется, придется мне вас огорчить… Леонид Исаевич Рашевский, точнее, как ни печально, его труп сейчас в отделе специальной судмедэкспертизы на Воздвиженке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11