Что касается самой драматургии, ее Сорокин препоручал литературным искусникам. По его же неосторожному каламбуру в кругу друзей, они лихо навострились на селедочный костяк прописи, на ведомственный циркуляр наращивать разбитное высокохудожественное мясо. «В отличие от прежних и, подобно кирпичной машине, нынешние ваятели не интересуются у глины в их ладонях, чем бы ей хотелось быть», – обобщил он тогда в подтвержденье своей подпольной репутации скептика и озорника. Успех был обеспечен уже потому, что изобретение работало одновременно на оба фронта неопределенностью своей – кого призвана олицетворять загадочная героиня. Если для внутреннего употребления она сойдет за истерзанную империализмом совесть мира, то на Западе она стала бы значиться как мировая душа или, что тоже шикарно, заблудившаяся мысль человеческая. Ее проходы по экрану должны сопровождаться звенящим вокализом знаменитейшей певицы, прерываемым паузами спазматического молчания, а мощная реверберационная техника, способная заглушить пушечную пальбу, но выделить тоненький плач ребенка, придаст человеческому голосу звучание органа, горного эха или нечто в этом же роде. Новаторство будущего фильма заключалось и в уже модной тогда бессюжетности, что при той же оплате значительно облегчало работу творцов, а готовая хроника тех дней была похлеще самой хитроумной выдумки. Собственно, актрисе ничего и не потребуется делать в картине, сама действительность кровью и потом станет работать на нее, – а лишь идти с чуть раскосившимся взором, глядя поверх творящегося вокруг, прислушиваясь к чему еще важней на свете... Между прочим, по ходу репетиций рассчитывал обучить исполнительницу двигаться немножко левым плечом вперед, чтобы лучше высвечивалась асимметричность ее психического состоянья и, если удастся сломить гордыню, не махать руками на ходу, как свойственно заурядным людям. Наряду с Елисейскими полями, куда в особенности при всех оказиях влекло режиссера Сорокина, в маршрут философских скитаний героини включены были и уединенные Сейшельские острова, предмет еще детских мечтаний, хотя к стыду для эрудита и затруднился бы отыскать их на глобусе. И наконец по родству с безумием и отчаяньем, которые при всем его хваленом оптимизме он считал генеральными координатами современности, фильм до утверждения его в верхах назывался пока Меланхолия .
После памятного, так и не реализованного томления о некой нарисованной двери в смежное бытие, образом которой минимум на месяц раздразнила его та провинциальная козявка в синей шубке, вторично за полугодие Сорокин заболел темой потенциального шедевра. Пусть она еще не просматривалась в глубину – тем сильней становилась его одержимость сделать чужое счастье, тем больше разгоралось нетерпенье мчаться в переулок Юлии и немедленно насладиться ее восхищенной немотой, без особой уверенности, впрочем, что, равнодушная к талантам и подвигам вокруг себя, не воспримет как должное халифскую щедрость подношенья. Нужно было как-то осложнить его врученье, даже толкнуть женщину на некоторые жертвы, чтобы не обесценить своего дара мнимой легкостью полученья. Поэтому еще засветло и телефонным звонком, не называясь, Сорокин убедился в ее возвращении с курорта, но вместо Плющихи отправился сперва к портному, потом в Дом кино, где бестолково, то и дело поглядывая на часы, провел весь вечер. Никогда так лениво не текло время, и все же после ужина и каких-то привозных мультипликаций в просмотровом зале у него еще хватило выдержки сыграть партию на бильярде, – лишь на исходе одиннадцатого и вдруг ринулся он по заветному адресу во всю мощь своих сорока лошадиных сил.
Переулок оказался изрыт для очередных коммунальных исследований, машину пришлось оставить на Плющихе. Зато, как заранее было известно Сорокину, наискосок через улицу против подъезда Юлии имелся телефонный автомат, так что при разговоре можно было наблюдать ее окна. Когда входил в будку, они как раз стали гаснуть одно за другим, все три, однако то ли ради утвержденья личности, то ли в отместку за что-то режиссер медлил браться за трубку, даже вышел наружу погулять минутку-другую, чтобы та, во втором этаже, прочнее улеглась в кровать.
Из будки видно было, как в двух комнатах, одна за другой, зажегся свет, и снова с дрессировочной целью он помедлил с ответом.
– Говорит ваш провинившийся паладин, некто бывший Сорокин, – замогильным голосом, чтобы посмешнее, представился он лишь на вторичный, злее, окрик Юлии. – В покаянном рубище и продрогший от ночной непогоды он стоит внизу у ворот и просит пристанища максимум минут на двадцать.
Та даже растерялась немножко от дерзости, на которую именно ему не давала никаких оснований:
– Но, дорогой мой, я только что приехала, не успела чемоданы разобрать... позвоните в конце недели! – и лишь теперь сообразила, кто ее поднял с кровати. – Вообще, откуда вы взялись среди ночи, безумный человек? Врываетесь, шумите на весь дом... Я же раздета, наконец!
– О, ничего, дорогая, я отвернулся и не смотрю. В ваших же интересах должен огорчить вас, пани Юлия: дело мое не терпит отлагательства.
Как и следовало рассчитывать, дамская любознательность готова была мириться с кое-какими неудобствами позднего вторженья, но требовался задаток.
– И дело настолько важно, что имеется риск забыть до утра? Подскажите же, чтобы я напомнила вам при встрече!
Приходилось показать краешек тайны:
– Ну, скажем, мне удалось сделать открытие. Искусство наше буквально ходит по хлебу, которым можно утолять нынешний голод людей в их чрезвычайном бегстве от настигающего мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247