У меня нет других женщин
на примете... и, к сожалению, я не слишком пригоден для таких диких сцен
ревности.
М - с Ш а м у э й. О бессердечный человек, вы и теперь еще можете
вскружить голову любой женщине... Хотя, правду сказать, именно это качество с
самого начала сделало вас для меня человеком-загадкой! Ну, проводите же свою
Энн, мистер Мак-Кинли, в знак того, что вы перестали сердиться. Я живу совсем
недалеко...
М а к - К и н л и. Нет, только не сегодня, Энн. Не просите.
Промокшие и молчаливые, они еще одну улицу бредут рука об руку, давая
время зарубцеваться душевному шраму, нанесенному этой размолвкою.
Все уладилось; и вот, как прежде, наши герои проходят мимо объектива -
в парке, по набережной на закате,- держась за руки, как робкие любовники. Их
диалог похож на воркование еще неплохо сохранившихся голубков.
Д и к т о р. И многие, глядя на сентиментальную пару, вздыхали при мысли,
сколько им пришлось преодолеть препятствий, прежде чем отыскали друг друга в
сутолоке жизни.
При сменяющихся, как указано, пейзажах происходит один и тот же
сквозной разговор.
М - с Ш а м у э й. Так почему же все-таки вы не женились раньше, милый
Мак-Кинли?
М а к - К и н л и (со вздохом). Иногда друга приходится искать всю жизнь,
прежде чем найдешь.
М - с Ш а м у э й. Как жаль, что мы не встретились с вами раньше, т о г д
а! Я была моложе и, по общим отзывам, гораздо лучше. Говорят даже, у меня была
красивая спина. Некоторые намекали даже, будто со спины я напоминаю...
Долгое, соединяющее их молчание.
М а к - К и н л и (тихо и кротко). Так кого же вы напоминали со спины?
М - с Ш а м у э й. Не настаивайте, это лишнее.
М а к - К и н л и. Я умоляю вас!
М - с Ш а м у э й. Но, боже, зачем, зачем вам это?
М а к - К и н л и. Ну, просто так... чтоб знать.
М - с Ш а м у э й. Мне стыдно, пожалейте меня, Мак-Кинли!
М а к - К и н л и. Я хочу.
М - с Ш а м у э й. Мне так трудно выговорить то слово! Боже, помоги мне!
(Умирающим голосом.) Ну, на Джоконду...
Благоговейная пауза.
М а к - К и н л и. Так вот, запомните, Анна: вы для меня и сейчас такая
же, какою были т о г д а!
М - с Ш а м у э й (трепетно). О, имейте в виду, несчастный Мак-Кинли, я
жадная! Вам придется доказывать это всю жизнь!
За время этого диалога, где слова перемежаются вздохами или пожатием
рук, день постепенно сменяется вечером, и вот уже совсем к ночи м-р
Мак-Кинли со своею дамой добираются до старого добротного здания, видимо, с
дорогими квартирами и в фешенебельном квартале. Пользуясь пустынностью
улицы, поздним часом и отсутствием уличных свидетелей, можно и задержаться
чуть дольше положенного у подъезда.
М - с Ш а м у э й. Ну, вот я здесь и живу... довольно уединенная улица,
правда? Покойный муж не терпел уличного шума... людского в особенности.
(Продолжая ранее начатый разговор.) Но успокойте же меня! Значит, вы полагаете,
что, пока мы с вами будем дремать у себя в сальватории, за двести пятьдесят лет
эти ужасные вояки утихомирятся наконец на земле?
М а к - К и н л и. Безусловно. При нынешних темпах военного прогресса к
тому времени на земном шаре уж ровно ничего не останется. Нечего станет
разрушать, некого покорять, нечему завидовать.
М - с Ш а м у э й. Где же мы станем жить тогда? Бегать наподобие
бездомных кошек посреди гадких руин?
М а к - К и н л и. Ну, к тому времени успеет заново отстроиться очередная
за нами цивилизация.
М - с Ш а м у э й. Мне нравится ваш оптимизм, мистер М а к - К и н л и.
(Мечтательно.) И все же больше всего, больше, чем войны, я боюсь, пожалуй,
старости, которая однажды тихо постучится в дверь!..
М а к - К и н л и. Мы встретим ее у камина вдвоем!
М - с Ш а м у э й. Благодарю, милый друг! (Со вздохом.) Ну как жаль, что
мне пора, а то мисс Брэйк увидит нас из окна.
М а к - К и н л и. Который у вас этаж?
М - с Ш а м у э й. Четвертый... (В ответ на попытку своего кавалера взять
за руку, войти в подъезд вслед за нею.) О, ради бога, не надо, только не сейчас!
Вот в средине будущей недели мисс Брэйк уедет на месяц к родным на Запад. И я
останусь одна, совсем одна... и в вашей власти... (Шепотом.) Тогда!
М а к - К и н л и (страстно). Но почему вы огорчаете меня, почему нельзя
сейчас... почему?
М - с Ш а м у э й. Ну как вам сказать, дорогой... Мне просто хочется
спасти вашу душу!
Вследствие краткой и безмолвной борьбы за обладание дверной ручкой
миссис Шамуэй неосторожно выпускает из руки свою сумку, часть содержимого
разлетается вокруг - бумажки и туалетные вещицы.
М - с Ш а м у э й. Вот и доигрались...
Мистер Мак-Кинли на коленях у ее ног: собирает рассыпавшиеся по
тротуару мелочи своей дамы.
Д и к т о р. Не зевай, Мак-Кинли, ключ от двери лежит прямо под тобой...
нет, ступенькой ниже. Временно наступи на него ногой, пригодится. Так... ура,
сдвинулись наконец! Шепни ей понежнее "спокойной ночи", обожги ее жарким взором
на прощание!
Следует корректный мужской поклон в ответ на воздушный, несколько
затянутый жеманный поцелуй Шамуэй. Она уходит, печально оглядываясь.
Оставшись в одиночестве, м-р Мак-Кинли роняет перчатку, чтобы иметь
предлог, не вызывая подозрений со стороны возможного наблюдателя, нагнуться
за роковым ключом. Некоторое время затем он стоит с почтительно поднятой
головой и без шляпы, устремив взор на этаж своей дамы.
Д и к т о р. Ладно, сматывайся к черту, артист... Чего доброго, ее
компаньонка заприметит твое лицо. Теперь пора подумать и о топоре!
Н а д п и с ь: "В ту же ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38